Как возрождалась сталь

Сейф в кабинете у Берзина стоял хороший, настоящий, «засыпной»[1]. Был он тяжел, но зато надежен, что важно для работы оперативника. Ведь в этом сейфе у Берзина хранилось все, что касалось его работы офицера ФСБ, а не инспектора по охране труда и технике безопасности.

А вечером пришли все трое «камышинских» с двумя ломами, обрезками труб и несколькими короткими досками. Берзин смог убедиться, что работа такелажника – это довольно серьезное дело, требующее специальных знаний, сноровки и большого опыта. Это не просто – «навались плечом и толкай, сколько силы хватит». Тут особой силы и не надо. Тут нужна техника перемещения негабаритных или тяжелых предметов и оборудования.

Наконец, Берзин познакомился со всеми волжанами: с основательным, серьезным Вагиным, который предпочитал хорошенько все продумать, прежде чем браться за любое дело. Василича очень волновало, что после него скажут о нем люди, скажут о его работе. Поэтому халтуры и поспешности он терпеть не мог.

А Стасик Губарь оказался крепким невысоким пареньком, типичным «торопыгой», которому хотелось поскорее закончить любое дело и побыстрее освободиться. А вот для чего побыстрее освободиться? Этого он никогда, как понял Берзин, объяснить не мог. Наверное, чтобы шалберничать. Может быть, Губарь и не был лодырем в прямом смысле этого слова. Скорее всего, ему просто быстро надоедало одно занятие и хотелось сменить его на какое-то другое. Не хватало усидчивости, отсутствовала в нем такая особенность, как увлеченность. Несло его по жизни, что-то иногда казалось интересным более, что-то менее, но все быстро надоедало. Единственное, что Стасик Губарь терпел долго, это нотации своего дяди, Николая Васильевича.

Вся работа по передвижке сейфа, а заодно и перестановка мебели в кабинете заняли минут пятнадцать. Берзин начал рассыпаться в благодарностях, смутив этим даже невозмутимого Вагина. Из всех видов благодарности, которые были уместными в данной ситуации, Берзин предложил одну, от которой бригада не смогла отказаться.

– Эх, мужики, люблю, когда вот так можно позвать на помощь, и к тебе придут. Я и сам всегда с готовностью прихожу людям на помощь, когда зовут. Да и когда не зовут – тоже. Мир становится лучше и проще, когда люди начинают относиться к друг другу вот так. Знаете, чем я вас хочу отблагодарить? Давайте я вас угощу жареной барабулькой? А? Вы как? Посидим вечерком после работы, я и горелку газовую достану, и сковороду. Масла в столовой…

– Э нет, Игорь Иванович! – засмеялся Лужников. – Что-то мне сдается, что вы не только с железом не дружите. Думаю, вы и рыбу жарить не умеете. Оставьте вы это дело профессионалам, которые на Волге выросли, с детства рыбу ловят и на берегу же ее готовят. Когда у нас Макар обещал приехать? Завтра? Вот завтра мы ему закажем, а послезавтра он нам свежей барабулечки привезет, и устроим мы себе вечерние посиделки. Хорошо бы под водочку, но… сухой закон надо соблюдать, иначе попрут нас отсюда в три шеи. И вас не помилуют, не посмотрят, что вы из Москвы. В момент настучат вашему начальству, что с рабочими водку пьете!

А вечером Берзин был свидетелем, как начальник участка устраивал Акимову разнос из-за того, что тот не убрал поддоны с технического моста. Прораб что-то принялся возражать и высказывать по поводу того, что он машинами не распоряжается, а только выполняет то, что приказано. Кажется, начальник участка сам получил от высшего начальства за непорядок и загромождение проезжей части и теперь срывает зло на прорабе. Какова бы ни была причина, а поддоны в этот же вечер погрузили на два грузовика и увезли в сторону Тамани. Берзин облегченно вздохнул. Ну, теперь слежку за местом, где найден нож, можно отменять.

В северной части острова Тузла, где работала бригада камышинцев, территория строительства была ограждена. Собственно, к опорам моста можно было подойти в любой части острова. Но вот хозяйство строителей охранялось строго. И вся часть прилегающей суши, на которой стояли складские вагончики, бытовки, жилые модули, столовая, была обнесена ограждением.

Макар приехал с выполненным заказом около семи вечера. Берзин пошел вместе Лужниковым встречать посыльного. Через забор приняли пакеты со свежей рыбой, таким же образом Берзин передал деньги, продолжая приглядываться к пареньку из рыбацкого поселка. Было Макару лет пятнадцать, но телом он был не по годам крепок. В поселке, как рассказал сам Макар, жил его дед-рыбак, а он сам приезжал помогать деду лишь в летние каникулы. Жил и учился Макар в Тамани.

Идея продавать рабочим рыбу, как понял Берзин, принадлежала самому Макару. Это был его личный бизнес, который он оберегал от конкурентов довольно рьяно. Потому что рыба шла на строительство моста не только вот такими маленькими партиями. Покупали и повара, чтобы разнообразить меню, покупали вяленую рыбу те рабочие, у кого заканчивалась двухмесячная вахта и они разъезжались по домам.