Как возрождалась сталь

Но взрыва не последовало ни через секунду, ни через пять, ни через десять. Через стекло рубки Большаков увидел, как «Аллигатор» завис над водой почти по курсу баркаса. Да, ребята, усмехнулся Большаков, так и заставите сегодня в церковь зайти и свечку поставить. Он вышел из рубки и стал махать руками, то скрещивая их, то разводя в стороны. Кажется, пилоты увидели его и поняли правильно жесты, тяжелая машина качнулась из стороны в сторону, как будто крылом махнула, и ушла боком по направлению к керченскому берегу. А слева шел на сближение его катер со спецназовцами. Только теперь Большаков почувствовал, как он взмок под гидрокостюмом. Посмотрев на часы, он покачал головой. И всего-то десять минут прошло.

– Ну вот, – Берзин с улыбкой протянул Оксане свой телефон. – Я обещал вам, что Андрей позвонит? Получите!

– Андрей! – Девушка вцепилась в телефон так, что побелели ее пальцы. – Ты как там? У тебя все хорошо? У меня тоже все хорошо, вот папу жду с моря. Андрей, ты когда приедешь, мне очень нужно тебя увидеть… нет, ничего не случилось, просто… я скучаю очень.

Берзин и Астахов переглянулись. Террористы собрали все телефоны заложников, но когда спецназ закончил зачистку, телефоны нашли, только отдавать пока хозяевам не стали. Таков порядок. Сначала нужно всех опросить, все проверить. Бывали случаи, когда в числе заложников оказывались и помощники террористов. А иногда и кто-то из террористов, после захвата спецназом помещений пытался выдать себя за одного из заложников. Так что свои правила сложились и у спецназа. И написаны они кровью.

– Гляди-ка, – усмехнувшись, шепнул Берзину Астахов. – Сидят два человека в трех километрах друг от друга и самозабвенно врут друг другу по телефону. Только что каждый из них смерти в глаза заглянул. И ведь не возразишь. Любовь!

– Ну, все, успокоилась? – спросил Берзин, когда Оксана вернула ему телефон.

– Да. А вы что, снова меня будете расспрашивать? Я же все рассказала, даже нарисовала.

– Ну, с этим, можно сказать, закончили, – махнул рукой Берзин. – Я хотел тебя о другом расспросить. Поговорить с тобой о жизни здесь. В прошлые годы, еще когда Крым был украинским.

– Ой, не хочу даже вспоминать, – нахмурилась девушка. – Серые времена просто какие-то по сравнению с тем, что тут изменилось за последние годы. Все оживать стало, работа появилась. Папа говорил, насколько увеличился рыболовецкий флот в Крыму за эти годы. Раньше они месяцами на берегу сидели, а теперь месяцами в море все. И рыбу сдают без проблем. А ваш мост! Даже это уже показатель. А Украина что… канал сухим оставили, электроэнергию отрезали. Еще бы хотели чего-нибудь нагадить, да руки, видать, теперь коротки.

– Скажи, Ксюша, – на правах спасителя и доброго знакомого спросил Берзин, – а ты хорошо знаешь Катю Сташко?

– Катерину? – Оксана посмотрела на Берзина недоуменно. – Честно говоря, я ее уже тысячу лет не видела. Она как уехала в Киев, так больше ни вестей, ни приветов.

– А когда она уехала?

– Да вот незадолго до их майдана дурацкого. Я еще потом думала, куда девка подалась, там такое в Киеве началось, а она поехала. Что с ней? Вы не знаете? Где сейчас Катька?

– Ксюша, я потом тебе отвечу на все твои вопросы, а сейчас ты меня не сбивай, дай задать мне мои вопросы. Ладно?

– Ладно, – настороженно кивнула девушка. – Что-то нехорошее, да? Спрашивайте, спрашивайте.

– Ты с Катей здесь, в Керчи, как сошлась, как вы подругами стали?

– Да… – Оксана пожала плечами, – не были мы с ней подругами в прямом смысле слова. Ни в кино вместе не ходили, ни с парнями вместе не встречались. На вечеринках и то, как мне помнится, не танцевали вместе. Если только в порту, когда там вместе работали, на корпоративах вместе бывали, так там половина управления порта бывала. Я в диспетчерской работала, Катька в столовой после своего кулинарного техникума. Потом стали зарплату задерживать, порт замер совсем. Сокращения начались. Я не стала ждать, ушла. Работала у рыбаков, занималась договорами, сбытом рыбы. А потом и Катерина ушла из порта. Она тут недалеко в другой артели работала. Они там коптили рыбу, замораживали или охлажденную сбывали. Она там что-то вроде технолога у них была.

– Вы с ней пересекались по работе?

– Да, очень часто. И с папой я у них в артели бывала, и с договорами друг другу помогали иногда. Или у нас избыток рыбы и ее надо охладить, или у них проблемы.

– А какое у нее было настроение, когда вы работали рядом? Вы что-то обсуждали, говорили о том, почему все так плохо, о власти?

Оксана внимательно посмотрела на Берзина, нахмурилась, покусывая губку. Потом покивала головой и опустила глаза.

– Ясно. Она, значит, с этими теперь, да? С радикалами. С теми, кто хочет Крым назад, кто расстреливает Донбасс, кто против России.

– Ксюша, мы договорились же, – мягко напомнил Берзин. – Сначала я спрашиваю, потом ты мне задаешь вопросы. Так какие у нее были настроения в то время, пока вы работали рядом друг с другом?