Как вы мне все надоели !

Ну вот, высадили лекаря, молодой граф со слугой сундучки похватали и за спиной у него быстренько встали. Графу - баловство, приключение, слуге тоже интересно стало. Толстый дядька с факелом лекаря по лестнице сопроводил, на открытую галерею вывел и к башне повел, гвардейцы с обнаженными шпагами сзади топают. Кабироль с каретой, понятно, во дворе остался.

Ну, не хуже все, чем в порядочной тюрьме - где слуге, кстати, доводилось побывать. До того, как к графу наняться, он по горам лазил и корешки целебные собирал, а растут они на такой высотище, что королевский замок, вроде этого, с той высоты не больше детской ладошки. Ну и нарушил чью-то там границу, да еще обвал случился - вот и спустился слуга совсем даже не в том королевстве, где рассчитывал...

Значит, вводят лекаря в общую комнату. Девицы, увидев, с мест повскакали. Одеты они... ну, не для выхода в свет, попросту одеты, да к тому же и камин пылает, дров для мастериц не жалеют, жарко девицам. Кто в чем, и гостей явно так быстро не ждали. Не у каждой и косыночка на груди запахнута. Многие в ночных чепчиках. А иные даже юбки сняли, на стульях развесили. Молодому графу со слугой уж было на что поглазеть! И черненькие, и беленькие, и рыженькие, и пышечки, и тоненькие, как тростиночки! На всякий вкус. Но только скривил слуге рожу молодой граф не таких замученных увидеть ожидал, по слухам-то они - одна другой краше, а на деле - видывали мы в нашем захолустье и получше!

И чувствует тут слуга взгляд...

Скашивает он глаза и видит вышивальщицу. Стоит она с платком в руке и глядит - может, на него, а может, и на молодого графа, но, поскольку девица красивая, слуге и приятно думать, что все-таки на него. Лекарь мимо девицы шествует, граф со слугой следом идут. Гвардейцы, естественно, и спереди, и сзади, причем на девиц уж и не смотрят - привыкли. Поравнялся Жилло с девицей - тут платочек недошитый у нее из рук выскальзывает и на пол падает. Жилло бы нагнулся поднять, да обе руки сундуком заняты. А девица быстренько опускается на одно колено, но не сразу свой платок берет, а снизу вверх смотрит, и тут уж слуге ясно, что именно на него глядит.

Шаль у нее легкая на голову накинута и концы по груди крест-накрест, а из-под шали - коса! Ну, такую косу Жилло и на картинках не видывал. В руку толщиной и на полу змеиным хвостом легла. Девица шаль свою, впопыхах накинутую, белой ручкой придерживает, другой вроде за платком тянется, а сама глядит серыми глазищами из-под тонких бровей вразлет. Ну, соколица, думает Жилло, соколица сероглазая взлетать собралась!

Но господина лекаря ведут по лестнице наверх, граф молодой - за ним, и слуге тоже отставать не приходится, потому что иначе гвардеец со шпагой его подгонять вздумает. Так и прошел слуга мимо коленопреклоненной девицы.

Привели их в одну из тех потаенных спаленок. Одна такая комнатушка на трех-четырех девиц, да и то, как слуга заметил, не совсем чтоб на вышивальщиц. Больная-то, к которой лекаря вызвали, точно вышивальщицей была, но те две зверообразные старушенции, что вместе с ней обитали, вряд ли когда тонкую иголку в лапищах своих держали. Одно звание, что слабый и прекрасный пол. Если такой зверюге позволить бороду с усами отрастить - в точности тюремный стражник, даже голос менять не придется.

- Добрый вечер, милая девица! - галантно начинает лекарь. - Что же это такое с тобой приключилось?

Лекарь к ней - со всей душой, а девица отворачивается. И молчит.

Пожалел ее Жилло - совсем она молоденькая, бледненькая, волосы прозрачные какие-то, выбились из-под серого чепца на лоб двумя прядками. Но ротик маленький и упрямый. И глаза сердитые. На лице залегли глубокие тени - то ли от болезни, а то ли от канделябра, в котором горят четыре толстенные сальные свечи, другого же света в спаленке нет.

Сказать правду, так молчала она битый час на все вопросы и даже на приказы. А по лицу видно - плохо девушке. Оказалось, второй день не ест, не пьет, ни слова не говорит. Переглянулись лекарь с молодым графом ощупывать надо. Лекарь одеяло потянул - она не дает. Дурацкая картина, особенно потому, что гвардейцы сурово таращатся. Без гвардейцев, может, что и вышло бы.

Попросил лекарь гвардейцев убраться на четверть часика - те только башками помотали. Нет, и все тебе.

- Я так лечить отказываюсь, - заявил тогда лекарь. - Слуги, берите сундучки со снадобьями и за мной!

Встал он с края постели, где примостился, но тут в грудь ему клинок уперся.

- Тебя сюда лечить привели, а не норов показывать! - сказал гвардеец, который покрепче и поглавнее. - Ишь, умный выискался! Думает, раз лекарства наизусть зазубрил, то и норов показывать может! А у нас все равны, что лекарь, что дерьмовоз! Лечи, мерзавец.

Опять граф со слугой переглянулись. И понял слуга, что напрасно они сюда за лекарем увязались. Красавиц-то хваленых увидели, но и неприятности, того гляди, начнутся основательные.