Как вырастить хорошего человека. Научно обоснованные стратегии для осознанных родителей

Кибербуллинг – еще одна страшилка наших дней, особенно для родителей (вроде меня!), которые изо всех сил стараются не отстать от современных трендов в области социальных сетей и технологий. Центр изучения кибербуллинга определяет кибербуллинг как преднамеренное и многократное причинение вреда посредством цифровых средств коммуникации. Однако не стоит воспринимать кибербуллинг как страшное новое чудовище, потому что это все тот же буллинг, просто в другом контексте. Но если учитывать, насколько широкое распространение получили сейчас электронные устройства, то кибербуллинг действительно внушает тревогу. Правда, если это вас утешит, он пока встречается гораздо реже, чем традиционная его форма. По данным опроса, проведенного в 2018 году Pew Research Center, более двух третей американских подростков сказали, что случаи буллинга чаще происходят при личном общении, а не онлайн[77]. Исследователи выяснили, что если школы эффективно решают проблему буллинга и стараются прививать детям навыки эмоционального регулирования, то снижается и уровень кибербуллинга

[78]. И еще один вывод: кибербуллинг проще задокументировать и показать школьной администрации или местным властям, поскольку обычно в Сети остается встроенный цифровой след.

Тем не менее есть и еще кое-что, внушающее тревогу. Традиционный буллинг, как правило, практикуют в школе, то есть травля прекращается, как только ребенок выходит из школы после занятий. Кибербуллинг же может происходить в любом месте и в любое время, пока у ребенка есть доступ к электронному устройству. Сказанное вслух слово эфемерно, оно держится в воздухе ровно столько, сколько требуется времени, чтобы его произнести. А жестокие тексты и комментарии в соцсетях остаются навсегда, снова и снова травмируя ребенка, когда эти слова видят и распространяют в Сети. И аудитория киберхулигана гораздо более обширна, чем у «очного» негодяя, что значительно усиливает эффект травли.

Отдаленные последствия буллинга

Если вы склонны рассматривать буллинг как безобидный обряд посвящения (достаточно научиться на него не реагировать, потому что «мальчишки всегда мальчишки» или что-нибудь в этом роде), пожалуйста, пересмотрите свою позицию. Стать жертвой буллинга – это очень страшно, пережитое унижение увеличивает риск развития у ребенка депрессии, тревожности и склонности к нанесению самоповреждений в дальнейшей жизни[79]. Когда в рамках исследования 2011 года психологи опрашивали молодых людей, было обнаружено, что те, кто подвергался травле в средней и старшей школе, в пять раз чаще предпринимали хотя бы одну попытку совершить самоубийство[80]

.

Моя подруга Лори недавно рассказала мне, что сталкивалась с буллингом в начальной и средней школе. Ее обзывали, на нее плевали, ее били. «Издевались надо мной в основном в школьном автобусе. Дети, которые это делали, пользовались популярностью, поэтому они легко вовлекали в свои выходки других детей и те набрасывались на меня всей кучей. Создавалось впечатление, что издевательства были простейшим способом организации банды крутых ребят», – говорила она. Когда Лори рассказывала об этом взрослым, в том числе учителям и своим родителям, они, по сути, отмахивались от нее, говорили, что она раздувает из мухи слона. «Оглядываясь назад, я бы сказала, что это было похоже на газлайтинг, хотя тогда такого понятия не было: мне казалось, что я самая уродливая, самая непривлекательная девочка в мире и что я заслуживаю такого отношения», – говорила она. Лори справилась с этим негативным опытом – сейчас ей сорок четыре года, она успешный менеджер по коммуникациям, – тем не менее она считает, что буллинг отрицательно повлиял на ее жизнь. «До недавнего времени я и не осознавала, насколько сильными были последствия буллинга и отсутствия поддержки. Все пережитое повлияло на мою самооценку, уверенность в себе, из-за чего я долгое время жила с человеком, который плохо ко мне относился», – говорила она.

Еще одна моя подруга, Клэр, ей сейчас сорок семь лет, рассказала мне, что буллинг довел ее до того, что она внушила себе, что по природе своей недостойна любви. Ее мучители распространяли о ней сплетни, бросались в нее едой в школьной столовой, швыряли гигиенические прокладки ей в лицо. Эти действия формировали порочный круг ненависти к самой себе, который, как сказала Клэр, «мне до сих пор не удалось окончательно разорвать». «Даже став взрослой, я должна делать сознательное усилие, чтобы не воспринимать возникающие ситуации через призму прошлого», – добавила она.