Как выжить женщине в Средневековье. Проклятие Евы, грех выщипывания бровей и спасительное воздержание

Особенный интерес для нас представляет случай 17-й, где рыцарь был влюблен в даму, которая была связана любовью с другим, и получил от нее надежду, что «если ей случится потерять любовь того возлюбленного, то, без сомнения, ущедрит она любовью своей названного рыцаря». Вскоре она вышла замуж за своего любовника, и рыцарь стал требовать от нее обещанной ему любви, потому что ей не положено любить своего мужа. Она же отвергла его и презрела его логику. Тут, как утверждают, вмешалась королева Алиенора и сказала: «не имеет любовь силы меж состоящими в супружестве. Посему и предлагаем, чтобы означенная дама предоставила рыцарю обещанную ею любовь»¹⁸⁶.

Пожалуй, трудно еще яснее продемонстрировать природу брака в высших сферах европейского средневекового общества. Даже если кому- то и выпадало счастье заключить брак по любви, сами его устои рисковали свести на нет эмоциональную привязанность, которая, собственно, и побудила влюбленных связать себя церковными и правовыми узами. Более того, женщину можно было приневолить к любви. Ее желания в расчет не принимались, поскольку ей нельзя было доверять в том, что она подарит свою любовь тому, кому следует. Женщину могли просто направить на связь с «правильным» мужчиной, а сама она проявляла достаточно покорности, чтобы довольствоваться объятиями указанного ей любовника. Если она была глупа и смела вообразить, будто ее любовь должна и сможет продлиться после свадьбы, то, к счастью, Суд любви быстро помогал ей развеять эту иллюзию.

Действительно, практически все приведенные у Андрея Капеллана типичные случаи свидетельствуют о том, что женщинам редко позволялось самим выбирать предмет любви. Исключение составляет случай 11-й: у одной дамы искал любви некий добрый и разумный муж, а следом муж еще достойнее первого тоже стал настоятельно просить ее любви, и в этом случае Суд любви постановил, что «оставляется на усмотрение дамы, к кому она изберет склонить слух, к хорошему или к лучшему»¹⁸⁷

. Во всех прочих делах Суд любви, не спрашивая мнения дамы, по своему усмотрению распоряжался ее любовью и сексуальными милостями, считая, что они должны быть отданы ею кому- то, кто не был ее супругом.

Через все придуманные Андреем диалоги, как и через «судебные» дела, красной нитью проходит мысль, что женщины не более чем пешки в любовных играх и не заслуживают высказывать свое мнение. Андрей все время подчеркивает, что дамы должны беспрепятственно даровать любовь своим поклонникам, и заверяет своего друга Вальтера, что дамы так и сделают: отдадут свою любовь (а следом и желанный секс) всякому мужчине, который подступится к ним с правильными речами и обхождением. Послушать Андрея, так придворные дамы не более чем алгоритмы — следуй правильному порядку действий, и результат гарантирован. Они так сексуально озабочены и так недалеки умом, что всякому мужчине, который должным образом польстит им, уступят легко, лишь бы увильнуть от скучных обязанностей перед своими супругами.

Даже написав целый трактат о соблазнении и его правилах, Андрей продолжает настаивать, что мужчины должны воздерживаться от куртуазной любви и внебрачного секса ради своего блага и блага соблазняемых ими женщин. Андрей напоминает своим читателям- мужчинам, что «любовь

Признание в любвиМиниатюра. До 1470 г.

не только заставляет мужчин терять свое небесное наследие, но и лишает их всей чести мира». Хотя мужчина может наслаждаться моментами любви, однако и он, и женщина, которую он избрал, рискуют лишиться каждый своего доброго имени, если обнаружится, что они «дарили кому-нибудь [свою] любовь». Мужчины должны держать себя в руках и не поддаваться искушению обольщать женщин, которые неспособны «сдерживать [свои] страсти, как то делают мужчины»¹⁸⁸. Мужчины в конечном итоге и есть стражи женской непорочности. Они либо сдерживают себя и отказываются предлагать хвалы и подарки, удерживая себя от секса, либо вступают с женщинами в романтические отношения, и тогда оба влюбленных обрекают себя на неизбежное падение.