Как выжить женщине в Средневековье. Проклятие Евы, грех выщипывания бровей и спасительное воздержание

точно так же средневековое общество считало исключительно женским занятием стирку, как ни тяжела была эта работа. Мир Средневековья, как и огромная часть современного мира, не располагал таким удобством, как водопровод. так что воду нужно было с трудом натаскать не только для купания, но и для стирки, а потом еще и нагреть. Делать эту тяжелую физическую работу общество предоставляло женщинам. Стирка считалась занятием настолько сугубо женским, что в написанных мужчинами исторических трудах, где объясняется, как была поставлена стирка, авторы нередко осуждают женщин за сплетни, которым, что не удивительно, женщины вовсю предаются во время работы. так, в Бретани места, куда женщины собирались для стирки, приобрели название «женских судов».

И там- то, пока женщины стирали, полоскали, отжимали и выколачивали белье, «языками работали не менее рьяно, чем своими колотушками; это здесь вершится женское правосудие, не знающее малейшей пощады к мужскому полу»²³⁷. Стирка одежды занимала несколько дней. Сначала грязное белье замачивали, чаще всего на ночь. Затем белье слоями выкладывали в корыто, причем самые грязные вещи клали на дно, накрывали сверху куском ткани, а на нем размещали разные вещества для более эффективного замачивания — например, слой древесной золы, иногда в смеси с крапивой, яичной скорлупой и мыльным корнем

²³. Поверх всего этого наливали кипяток, а что переливалось за края, собирали, снова доводили до кипения и опять заливали в корыто — и так раз за разом на протяжении от десяти до двадцати часов. На следующий день замоченное белье тащили к источнику проточной воды — в баню или на берег местной реки. Белье взмыливали, отстирывали, отбивали колотушками, выполаскивали и как следует отжимали, прежде чем развесить для просушки на ветвях деревьев или на веревках²³⁸.

таким же привычным и повсеместным для средневековых женщин занятием, как стирка, было и изготовление тканей, многие из них умели прясть и ткать. Чтобы переработать состриженную шерсть в пряжу или нить, сначала ее требовалось прочесать, для чего ее пропускали через две большие чесалки, которые удаляли с шерсти сор и грязь и заодно распрямляли волокна, чтобы облегчить получение пряжи или нити. Если нужна была цветная нить или пряжа, шерсть на этом этапе окрашивали. Средневековые люди были неравнодушны

Женщины готовят пасту Миниатюра из трактата «Как сохранить здоровье». XIV в.

к цветным тканям и специально выращивали в небольших садиках растения, из которых получали естественные красители, скажем резеду для желтой краски или вайду для синей краски. Растения размалывали или перетирали, высушивали, а затем вываривали до состояния клейстера, для чего, кстати, тоже требовалось немало воды, не говоря уже о дровах. Для закрепления краски применялись квасцы, двой ные соли металлов, — их добавляли непосредственно в красящий раствор или обрабатывали ими саму шерсть. в любом случае шерсть опускали в краску и оставляли для пропитки. Через какое-то время шерсть доставали и высушивали. Это уже была кудель — шерсть, готовая для прядения. Довольно бесхитростный, но весьма трудоемкий процесс окрашивания указывает, что даже крестьянские женщины любили побаловать себя разноцветной одеждой.

Далее из полученной волокнистой массы, обычно шерстяной или льняной, женщины пряли пряжу. До XIII века для

Прядение и ткачество Миниатюра из книги «О знаменитых женщинах». Боккаччо. Начало XV в.

прядения использовались ручная прялка и веретено. женщина оборачивала кудель вокруг прялки, затем вытаскивала из нее волокно, вручную обматывала вокруг веретена и, вращая его, вытягивала — и получалась скрученная нить. в XIII веке изобрели прядильное колесо, которое ускорило весь процесс. Однако прядильные колеса были специальным оборудованием и, скорее всего, использовались профессиональными прядильщицами, а не женщинами- домохозяйками. Из готовой нити или пряжи можно было уже изготовить ткань при помощи ткацкого станка.

ткачество считалось настолько чисто женским занятием, что Бурхард вормсский (тот самый, который в главе 3 был страшно напуган секс- аксессуарами) рекомендовал священникам во время исповеди спрашивать у прихожанок, не занимались ли те случайно ворожбой, пока ткали. Он велел исповедникам допытываться у женщин, случалось ли, чтобы они сами или другая женщина в их присутствии за ткацким станком читали заклинания, запутывающие нити в столь замысловатые узлы, что дальше ткать невозможно, пока не прочтешь «дьявольское заклинание»²³⁹. Если оставить в стороне эти попытки обвинить женщин в колдовстве, то терзания Бурхарда из- за проделок, на которые якобы пускаются ткачихи за работой, кое- что говорят нам о том, что ручное ткачество было очень мудреным и трудоемким делом. Настолько кропотливым, что мужчины легко верили, будто женщины не брезгуют даже ворожбой, лишь бы найти способ не выполнять эту трудную работу.