Как выжить женщине в Средневековье. Проклятие Евы, грех выщипывания бровей и спасительное воздержание

Правда, трудовая жизнь монахинь отличалась от трудовой жизни монахов: она проходила исключительно в огороженном монастырскими стенами пространстве. В XIII веке возникает новый тип монашества — нищенствующие монашеские ордена, к числу которых относились францисканцы; они принимали обет бедности и посвящали все силы и время религиозному просвещению верующих. Они проповедовали и давали духовные наставления верующим, которые хотели большего, чем они получали в своих приходах. За это монахи получали милостыню, помогавшую им платить за содержание монастырей. В отличие от францисканцев, монахини ордена святой Клары проводили свои дни внутри монастырей. Пусть их орден основывался на тех же принципах, что и у францисканцев, однако женщинам, особенно когда они посвятили себя религии, не позволялось находиться среди мирян.

Женщина, оставлявшая обычную жизнь, чтобы принять монашеский постриг, могла рассчитывать, что будет жить духовным разумением и посвятит всю себя своей вере. Кто-то приобщался к монашеской жизни еще детьми- облатами, как, например, Хильдегарда. Другие — в возрасте постарше. Теоретически говоря, могло быть и так, что, наслушавшись на проповедях об ужасах замужней жизни, молоденькие незамужние девушки могли испугаться такой участи и предпочесть ей монашеский постриг, чтобы жить в духовном созерцании и общении с Богом. Однако посвятить себя Господу могли не одни только незамужние девицы. Замужняя женщина тоже могла вступить в монашеский орден, правда с согласия супруга. Точно так же принести священные обеты могла и вдова, искавшая утешения в тихой монашеской жизни. Так что хотя бы теоретически ничто не препятствовало женщинам Средневековья, за исключением совсем еще юных, отказаться от жизни в миру, прослужить в монастыре послушницей полгода, в течение которого будут оценены ее религиозное рвение и призвание к монашеской жизни, а потом начать жизнь монахини, посвященную служению Богу.

Однако в реальности в монахини брали в основном женщин из богатых сословий, чему пример та же Хильдегарда, происходившая из дворянского, хотя и мелкого рода. Могли позволить себе отдать юную дочь в монастырь только достаточно зажиточные семейства, хозяйство которых не понесло бы урона из- за потери рабочих рук. Типичное крестьянское семейство нуждалось в дочери как в помощнице по хозяйству, которая могла доить коров, ухаживать за домашней скотиной, а позже помогать в таких делах, как пивоварение и прядение. Более того, семье, которая отдавала малолетнюю дочь в обла-ты для дальнейшей монашеской жизни, следовало передать в дар монастырю часть своей земли или денежное подношение, чтобы монастырю было на что ее содержать, пока она не подрастет и не начнет сама полноценно трудиться. Правда, бывали исключения из правила: сирот могли отдавать в женские монастыри, если у них не было родственников, которые могли бы заботиться о них. Но в целом действовало правило, что детей брали в облаты только из обеспеченных семей.

Аналогичные сложности поджидали тех, кто решил уйти в монастырь, уже выйдя из детского возраста. Многим служило препятствием требование знать грамоту, из- за чего необразованная женщина, даже если у нее были средства, не могла поступить в монастырь. Если вы не могли с первых дней вносить вклад в повседневную жизнь обители наравне с другими монахинями, вы вряд ли представляли бы ценность для общины, которая видит своим долгом постоянное служение Господу. Более того, в обители не видели смысла обучать грамоте 70-летнюю вдову, поскольку она в любой момент могла стать немощной. Орден Марии Магдалины, кстати, отказался от требования обязательной грамотности, а ограничился условием, что вступающие должны быть молоды, раскаиваться и быть готовыми получать побои за нарушения. В самых частых случаях женщина, которая желала монашеской жизни, но была бедна, все же могла стать монахиней, но при условии, что будет мириться с очень жесткими правилами и порядками. Зато женщины со средствами могли поступать в монашеские ордены, чьи правила были свободнее, а телесные наказания применялись реже.

Сказанное не означает, что женщинам низших сословий следовало распрощаться с надеждой на духовное служение. Напротив, многие стремились к духовной жизни в самых разных формах. Вспомним раскаявшихся проституток, которые жили в приюте Яна Милича «Иерусалим»: подобно им, некоторые женщины тоже объединялись в сообщества для жизни близкой к монашеской, хотя формально оставались мирянками.

В конце XII — начале XII века женщин, которые вели религиозную жизнь вне женских монастырей, обобщенно называли бегинками. Их общины возникали в достаточно больших городах, где их могли бы принять и где они могли бы получать поддержку — в Амстердаме, Генте, Льеже и Брюгге. Обычно бегинки определяли себе примерно ту же миссию, что и нищенствующие францисканцы: они стремились вести апостольскую жизнь, посвященную активному служению, что и приводило их в многолюдные города, где было достаточно горожан для духовного попечения.