«В третьем часу дня ныне в Бозе почивший Государь Император выехал в карете, в сопровождении обычного конвоя, из Михайловского дворца по Инженерной улице, при выезде из которой карета повернула направо, по набережной Екатерининского канала, направляясь к Театральному мосту. Позади быстро следовавшей кареты Государя Императора, на расстоянии не более четырех метров, ехал в санях полковник Дворжицкий, капитан Кох и ротмистр Кулебякин. На расстоянии метров ста от угла Инженерной улицы, под каретой раздался страшный взрыв, распространившийся как бы веером. Выскочив из саней и в то же мгновение заметив, что на панели со стороны канала солдаты схватили какого-то человека, полковник Дворжицкий бросился к императорской карете, отворил дверцы и встретил выходившего из кареты невредимым Государя Императора, доложил Его Величеству, что преступник задержан. По приказанию Государя, Его проводили по тротуару канала к тому месту, где уже находился окруженный толпой народа задержанный человек, оказавшийся впоследствии тихвинским мещанином Николаем Ивановичем Рысаковым. Стоявший на тротуаре подпоручик Рудыковский, не узнав сразу Его Величество, спросил: «Что с Государем?» На что Государь Император, оглянувшись и не доходя шагов десяти до Рысакова, изволил сказать:»Слава богу, я уцелел, но вот…», указывая при этом на лежавшего около кареты раненого казака и тут же кричавшего от боли раненого мальчика. Услышав слова Государя, Рысаков сказал: «Еще слава ли Богу?» Меж тем, опередив Государя на несколько шагов, полковник Дворжицкий принял от лиц, задержавших Рысакова, вынутые из его одежды револьвер и кинжал. Приблизившись к задержанному и спросив, он ли стрелял, Его Императорское Величество, после утвердительного ответа присутствующих, спросил Рысакова, кто он такой, на что тот назвал себя мещанином Глазовым. Затем, как только Государь, желая посмотреть место взрыва, сделал несколько шагов по панели канала по направлению к экипажу, сзади, у самых ног Его, раздался новый оглушительный взрыв, причем поднятая масса дыма, снега и клочьев одежды на несколько мгновений закрыла все пространство. Когда же она рассеялась, пораженным взорам присутствующих представилось ужасающее зрелище: в числе лиц, поверженных и раненных взрывом, находился и Государь Император. Прислонившись спиной к решетке канала, упершись в панель, без шинели и без фуражки, полусидел на ней возлюбленный монарх, окровавленный и трудно дышавший. Обнажившиеся ноги венценосного Страдальца были раздроблены, с них сильно струилась кровь, тело висело кусками, лицо было в крови, тут же лежала шинель Государя, от которой остались лишь окровавленные клочья. Раненный рядом полковник Дворжицкий, приподнявшись от земли, услышал едва внятно произнесенные слова государя: «Помоги», вскочил, подбежал к Нему вместе со многими другими лицами. Кто-то поднял платок. Государь, приложив его к лицу, очень слабым голосом произнес: «Холодно, холодно…» После того, как Государя Императора привезли в Зимний дворец, Его Величество сподобился приобщиться святых тайн и затем почил в Бозе в три часа тридцать минут пополудни».
