Как закалялась сталь-2 и 1/2

Женщина в итоге — это то, без чего мужская жизнь теряет всякий смысл, и то, что настоящего мужчину должно тревожить и привлекать до гробовой доски. Эта же самая женщина есть изуверский набор головняков а-ля «вырванные годы»! Если верить старине Энгельсу, то «равновесие есть продукт борьбы», в данном случае борьбы за женское сердце, с сопутствующими женскими закидонами.

Мужчина либо сильный, здоровенный и красивый, либо — нет. Это очень странно, потому что, как ни втягивай живот, он почему-то предательски круглится, и очень трудно врать недоверчивым и начитавшимся про городских маньяков колхозным нимфам, что ты аспирант того же ВУЗа, куда они поступили учиться на агронома.

Заниматься спортом нужно и должно. Если даже дела не идут, а скорее, регулярно спотыкаясь, падают и жизнь никак не отнесется к вам серьезно и шутит по-черному — даже тогда, отдавая силы на собственный хотя бы физический рост, мы доказываем себе, что еще борозды не портим! Молодые поднимают брови, поглядывая украдкой на штангу и неохотно вставая в пару к ветерану-ко- лобку, неудобному и корявому, как старая батарея. Уже ветеран… Слово-то какое дряблое, почти как пергамент.

А знаете, как все начиналось?

Ну, про спорт, каратэ и т. д.? Не знаете. Ну да откуда вам… Это сейчас кажется, что каратэ и прочая и прочая было всегда, и ничего таинственно чарующего в нем нет, потому что секция. Но было-было время золотое… Когда от незнания и возбуждения даже Брюса Ли относили к каратэ, и в прессе шла нешуточная дискуссия о том, как все же правильнее его называть: «каратист» или все же «каратэист». Представьте всю глубину и серьезность этих фундаментальных проблем образца 1978 года!

Рискну утомить вас историей своего спортивного становления.

Сказать, что в эти годы каратэ перевернуло жизнь миллионов молодых людей — это не сказать ничего! Более чем уверен, что, не будь этого «глотка свободы» в конце семидесятых, перестройка и крах тоталитаризма, возможно, были бы

нам еще незнакомы…

Даже уже не очень помню, откуда и как прилетела первая новость о существовании подпольных секций каратэ, но она, эта новость, тут же обросла фантастическими домыслами и слухами.

Первый раз я увидел каратэ в Доме пионеров — от волнения просто чуть не задохнулся. Настоящий сенсей, весь в кимоно, вел занятия, говорил какие- то непонятные слова и как бы между прочим совершал таинственные телодвижения явно смертельного содержания, судя по выражению его лица. Зри- телей-подростков, сиротливо жмущихся у дверей в зал, это просто повергало в священный трепет.

Короче, в тот раз меня не взяли. Впрочем, как и в следующий, как и в десятый. Но желание заниматься стало просто навязчивой идеей. Чтобы не тратить время попусту, по совету бывалых друзей я «набивал кулаки», точнее разбивал их о стену, чем вызывал более чем бурную реакцию соседей, ошалевших от маниакальной «морзянки», вколачиваемой в не вполне надежную перегородку.

Говорят, мысли материальны. Стоило мне поступить в техникум и понадеяться на то, что, может, в нем есть группа, как я тут же увидел объявление о наборе. Чуть в обморок не рухнул от щенячьего восторга — хорошо, хоть без золотистой лужи обошлось!

Николай Шеменьов — это мой первый тренер и по сию пору Учитель. Он преподавал то каратэ, которое ему виделось, и делал это самозабвенно и творчески. Возможно, минимум информации, возможно, незашоренность и отсутствие «руководящей и направляющей линии» сыграли свою роль, но методическая база, заложенная в нас, оказалась более чем оригинальной и революционной. Претерпев вполне понятные изменения, она сохранила основные педагогические и системные ходы, призванные обыграть любое техническое действие со всех сторон, не боясь потратить время на подводящие упражнения. Полноконтактный способ ведения боя уже тогда казался нам единственно верным решением.

Время было трудное, группа осталась без зала, пришлось, уже имея некоторый опыт, шляться по другим тренерам, но там каратэ было коммерческим, а студент — человек мало обеспеченный, так что ни по сердцу, ни по кошельку не пришлось нигде. Стало уже совсем грустно, когда Коля предложил перейти в «Динамо» к А. В. Горбунову.

На то время динамовская школа каратэ по праву считалась лучшей на Урале — я даже как-то растерялся от такого дерзкого решения. Не очень помню, почему меня взяли, но одно понял сразу. Здесь царил дух соревнований. В «Динамо» все было лаконично и сдержанно, здесь чувствовалось уже не японское «боевое искусство», а «советская спортивная школа» в ее лучших проявлениях. Первые соревнования — кажется, первенство города — я выиграл, к немалому своему удивлению. Хотя чему удивляться? Все еще только начиналось, и можно было выиграть турнир после всего-то года тренировок!