Как Запад проиграл Путину

Система не задерживает бандитов, шпионов и других преступников, а тем, которые умеют ею пользоваться, позволяет заниматься прибыльным бизнесом. Она создает образ «европейской крепости», поэтому больше внимания уделяют тому, чтобы людей не впускали, а не тому, чтобы поддерживались хорошие отношения с соседями. Это оправдывает и плохой порядок выдачи российских виз. Упразднение виз позволило бы больше времени и денег потратить на другие вещи.

Кроме того, упразднение виз выявило бы необоснованные и параноидальные стратегии самого Кремля. Будет интересно увидеть, что случится, когда критики Кремля с Запада, которые раньше годами не могли получить визы, окажутся у российской границы. Разрешат ли им попасть в страну?

Идеальное место для осуществления этой задумки — Калининград. Выдача биометрических паспортов миллиону жителей этого региона — это преодолимый в организационном плане вызов. Ангела Меркель во время своего последнего визита в Литву уверяла, что одобряет эту задумку (хотя, как сама сказала, для ее введения потребуется пройти долгий путь).

Польша эту идею поддерживает изо всех сил (хотя и отдает право первенства более широкому взгляду) и рассматривает возможность, если потребуется, осуществить ее только со своей стороны. Особый договор о Калининградской области также выявит необходимость интегрировать в европейское окружение этот наиболее удаленный в сторону Запада российский регион. Только по этой причине российские власти могут затягивать этот процесс. Ведь вопрос виз, как и все остальное, это все-таки «политический» вопрос.

(Politico, 20 июня 2010 г.)

Новая политика Германии в отношении России

Вот вам и пожалуйста! Политика Германии в отношении России задает тон остальной Европе. Если ведущие политики в Москве и Берлине приходят к согласию, то остальному континенту остается только как можно лучше воспользоваться этой ситуацией. История дает нам как мрачные, так и хорошие примеры этого. Способность Гельмута Коля ладить с Михаилом Горбачевом, а затем с Борисом Ельциным была благом во время демонтажа советской империи. Покладистость Герхарда Шредера в отношении Владимира Путина стала катастрофой, поскольку бывший кагебистский режим лишь усилил свою хватку.

Во времена правления Ангелы Меркель восточная политика Германии стала жестче. Она лично ненавидит российского лидера и его зловещие, издевательские манеры (во время первой их встречи он позволил своему лабрадору нюхать ее ноги, полностью осознавая, что еще с детства она боится собак). В предыдущем правительстве она назначила специального посланца по России Андреаса Шокенхоффа, который стал заметным государственным критиком путинского режима.

Такое решение не вызвало споров в Германии. Общественное мнение там уже давно покончило с сентиментальным русофильством. Антигейское законодательство Путина было критически воспринято особенно среди либерально настроенных немцев. Равно как и заключение “Pussy Riot”.

Даже немецкий бизнес стал обнаруживать намного меньше энтузиазма в отношении России, чем это было раньше. Ныне Польша является более важным бизнес-партнером Германии на востоке. Германия больше не зависит так сильно от российкого газа.

Но большая коалиция с СДПГ, старой партией Шредера, принесла перемены. Франц-Вальтер Штайнмайер опять стал министром иностранных дел. И господин Шокенхофф был заменен опытнейшим в СДПГ экспертом по вопросам России Гернотом Эрлером. Он свободно владеет русским языком, имеет хорошие связи на всех уровнях (в том числе среди оппозиции).

Эрлер раскритиковал «битье России» (или «порку России») как контрпроизводительную. Он считает, что Кремль изменяет свою политику, когда может сохранить лицо, а не тогда, когда его загоняют в угол. Что касается Украины, по его мнению, ЕС должен вести трехсторонние переговоры с Россией, чтобы разрядить подозрения, что Запад занимается захватом власти на востоке.

Он во всем ошибается. Но немецкие избиратели выразили свое мнение. Меркель не может игнорировать результаты выборов. Уроки прошлого в известной мере обнадеживают. Штайнмайер к концу своего предыдущего срока пребывания на должности министра иностранных дел стал намного меньше мечтательным относительно России, чем был в начале. В отличие от господина Шредера, господин Эрлер не называет Путина «безукоризненным демократом». Он просто считает, что публичная критика не имеет смысла. (Хотя я вспоминаю этот старый афоризм: Советский Союз плохо реагирует на давление, но без давления он не реагирует вообще.)

Также стоит иметь в виду, что в немецкой системе определяющее положение распределяется шире, чем реальная власть. Наиболее важные решения по вопросам внешней политики и все прочее принимаются в Ведомстве федерального канцлера. Политика в отношении России может быть представлена по-разному, но Меркель не будет одобрять фундаментальные изменения.