Какая музыка была!

Нам котелками                       нынче служат миски,Мы обживаем этот мир земной,И почему-то проживаем в Минске,И осень хочет сделаться зимой.Друг друга с опереттою знакомим,И грустно смотрит капитан Луконин.Поклонником я был.Мне страшно было.Актрисы раскурили всю махорку.Шел дождь.

Он пробирался на галерку.И первого любовника знобило.Мы жили в Минске муторно и звонко.И пили спирт, водой не разбавляя,И нами верховодила девчонка,Беспечная, красивая и злая.Наш бедный стол                          всегда бывал опрятен —И, вероятно, только потому,Что чистый спирт не оставляет пятен, —Так воздадим же должное ему!

Еще война бандеровской гранатойВлетала в незакрытое окно,Но где-то рядом, на постели смятой,Спала девчонка                       нежно и грешно.Она не долго верность нам хранила —Поцеловала, встала и ушла.Но перед этим                      что-то объяснилаИ в чем-то разобраться помогла.Как раненых выносит с поля боя

Веселая сестра из-под огня,Так из войны, пожертвовав собою,Она в ту осень вынесла меня.И потому,               однажды вспомнив это,Мы станем пить у шумного столаЗа балерину из кордебалета,Которая по жизни нас вела.

«Что ж ты плачешь, старая развалина…»

Что ж ты плачешь, старая развалина, —Где она, священная твоя

Вера в революцию и в Сталина,В классовую сущность бытия…Вдохновлялись сталинскими планами.Устремлялись в сталинскую высь,Были мы с тобой однополчанами,Сталинскому знамени клялись.Шли, сопровождаемые взрывами,По всеобщей и ничьей вине.О, какими были б мы счастливыми,Если б нас убили на войне.

Люди сентября