Какая музыка была!

Я начал стареть,                              когда мне исполнилось сорок четыре,И в молочных кафе                              принимать начинали меняЗа одинокого пенсионера,                                       всеми                                                забытого                                                             в мире,Которого бросили дети                                   и не признает родня.Что ж, закон есть закон.                                    Впрочем, я признаюсь,                                              что сначала,Когда я входил                       и глазами нашаривал                                    освободившийся стол,Обстоятельство это

                             меня глубоко удручало,Но со временем                       в нем                               я спасенье и выход нашел.О, как я погружался                                             в приглушенное разноголосьеЭтих полуподвалов,                              где дух мой                                               недужный                                                              окреп.Нес гороховый суп                            на подрагивающем подносе,Ложку, вилку и нож                              в жирных каплях                                                   и на мокрой тарелочке —                                                   хлеб.Я полюбил

                 эти                      панелью дешевой                                                обитые стены,Эту очередь в кассу,                              подносы                                           и скудное это меню.– Блаженны, —                       я повторял, —                                            блаженны,                                                    блаженны,               блаженны…Нищенству этого духа                                 вовеки не изменю.Пораженье свое,                        преждевременное постареньеПолюбил,              и от орденских планок

                                   на кителях старых следы,Чтобы тенью войти                             в эти слабые, тихие тени,Без прощальных салютов,                                       без выстрелов,                                                  без суеты.

Старинное

Ездили на тройках в «Яр»,При свечах сидели поздно,И покрылась воском бронза,Диких роз букет увял.Но когда увяла этаБледно-розового цветаРоза дикого куста, —Не увяла красота.Но, едва увянув, сразуСтала краше во сто крат.

Розы пепельные в вазуОпусти – пускай стоят.Жизнь ослабла. Смерть окрепла.Но прекрасен ворох пепла.Так забудь дорогу в «Яр»,Не печалься о разрыве:Стал букет еще красивей,Оттого что он увял.

«Льется дождь по березам, по ивам…»

Льется дождь по березам, по ивам,Приминает цветы на лугу.Стало горе мое молчаливым,Я о нем говорить не могу.Мне желанья мои непонятны, —Только к цели приближусь – и вспять,И уже тороплюсь на попятный,Чтоб у сердца надежду отнять.

Африканский романс