Какая музыка была!

Вильнюс, Вильнюс, город мой!Мокрый воздух так целебен, —Так целителен молебен,Приглушенный полутьмой.Поселюсь в тебе тайкомПод фамилией Межи́ров.Мне из местных старожиловКое-кто уже знаком.У меня товарищ естьИз дзукийского крестьянства:Мужество и постоянство,Вера, сдержанность и честь.В чем-то он, должно быть, слаб,Но узнать, в чем слабость эта,У литовского поэтаТолько женщина смогла б.Прародительница, мать,Ева, Ева, божье чадо,Ты дерзнула познавать

То, чего и знать не надо…Сыро в Вильнюсе весной,Летом, осенью, зимой,Но целебен воздух твой,Вильнюс, Вильнюс, город мой!

Над домом

После праздника – затишье,Но уже,            уже,                  ужеКто-то топает по крышеНа десятом этаже.После праздничной бодягиВстать до света – не пустяк.Вкалывают работягиНа высоких скоростях.Рождество отпировали —Управдому исполать.Хорошо в полуподвалеНа фундаменте плясать.

А наутро, по авралу,Снег бросать с домовых крыш.После праздника, пожалуй,На ногах не устоишь.Крыша старая поката,Не видна из-подо льда.Гиря, ломик и лопата —Все орудия труда.Богу – богово, а кесарьВсе равно свое возьмет,—И водопроводный слесарьС крыши скалывает лед.Приволок из преисподнейСвой нехитрый реквизит.После ночи новогоднейВодкой от него разит.Он с похмелья брови супит,Водосточную трубуГирей бьет, лопатой лупит:

– Сдай с дороги, зашибу!Снегом жажду утоляя,Дышит-пышет в рукава,Молодая, удалаяНе кружится голова.Потому что он при деле,И, по молодости лет,Не томит его похмелье,И забот особых нет.Хороши работы этиНад поверхностью земли,—Предусмотрены по сметеСверхурочные рубли.Хорошо, что этот старыйИ усталый талый лед,Падая на тротуары,Расшибается вразлет.

«У человека…»

У человекаВ середине века

Болит висок и дергается веко.Но он промежду тем прожекты строит,Все замечает, обличает, кроет,Рвет на ходу подметки, землю роет.И только иногда в ночную тьму,Все двери заперев, по-волчьи воет.Но этот вой не слышен никому.

Памяти ушедшей

Эта женщина жила,Эта женщина была,Среди сборища и ораПотолкалась и ушла.Как со сборища когда-то,Озираясь виновато,Ускользнула без следа, —Так из жизни – навсегда.В мнимо-видимый успехРазодета и обута,Так ушла она, как будтоОбмануть сумела всех.

Продавщицы