Кахатанна. Тетралогия (СИ)

Устав, они вернулись к костру и спросили себе у караванщиков еще по чашке напитка, который удивительно утолял жажду и снимал напряжение.

— Как это называется? — полюбопытствовала Каэ.

— Ахай, — охотно откликнулся часовой, которому было тоскливо сидеть на страже, когда почти весь караван спит. — Его делают из цветка, который растет в пустыне. Найти ахай очень трудно. Но потом, когда лепестки высушивают и измельчают, достаточно одной щепотки на большой котел.

— А если насыпать больше? — заинтересовалась Каэтана.

— Нет‑нет, — испугался страж. — Больше никак нельзя. Человек впадает в беспамятство на многие часы, а может и не проснуться. Больше пьют, когда лекарь велит, прежде чем отрезать что‑нибудь.

— То есть как это — «отрезать»? — не понял Джангарай.

— Если что болит и вылечить нельзя, — пояснил страж. — Тогда больного поят настоем из ахай, и он засыпает. Ему режут тело, и он не чувствует боли. Ахай очень дорого стоит. Но Сайнаг‑Алдар — хороший хозяин и не жалеет его для своих людей. Мы сыты и можем часто пить ахай. А когда вернемся домой в Урукур, я выпью много красного вина, — по лицу парня промелькнула тень грядущего счастья, — и высплюсь в мягкой кровати. Потом пойду на базар и куплю себе новые сапоги. И снова выпью с друзьями — что может быть лучше?

В темноте послышались легкие шаги, и сидевшие у костра насторожились, но знакомый голос успокоил их:

— Сидите, сидите. Это я, Сайнаг‑Алдар. Не спится что‑то. Тяжко.

— Отчего тяжко? — Каэтана протянула ему чашу с напитком.

— В этом месте, дорогая госпожа, караванный путь ближе всего подходит к землям трикстеров. А в последнее время, говорят, их набеги участились. В Урукуре сплетничают, что боги покровительствуют лесному народу и помогут ему завоевать со временем и Аллаэллу, и Мерроэ, и Тевер. Не знаю, как там пойдет дело с завоеванием, но караван разграбить они вполне могут. Вот я и встал проверить, как дела. На душе‑то кошки скребут. А я своим кошкам привык верить за долгие годы.

— Тогда, может, есть смысл усилить охрану? — спросил Джангарай.

— Может, и есть, — задумчиво ответил Сайнаг‑Алдар. — Но тоже не с руки — будить людей из‑за одного предчувствия. Завтра предстоит тяжелый участок пути. Путь в Урукур розами не выстлан.

— Давай проедем верхом по окрестностям, — предложил ингевон, который тоже не доверял мнимой тишине ночи.

— А почему в степи так тихо? — вдруг спросила Каэ. — Обычно цикады, сверчки, насекомые разные… Сплю, а в ушах звенит. Но сейчас тишина, как в храме.

Мужчины переглянулись, и Сайнаг‑Алдар неожиданно зычным голосом закричал:

— Тревога! Подъем!

Ошалевшие со сна люди вскакивали, хватаясь за оружие, пытались зажечь факелы, занять оборону. Никто ничего не понимал — караванщики сталкивались в суматохе, роняли вещи. В лагере началась суета. Сайнаг‑Алдар кусал губы:

— Не успеем! Вот идиоты…

Сам он был собран, как лев пустыни, готовый дать отпор любому врагу. И враг не замедлил явиться. Бордонкай только успел встать рядом с Каэтаной, сжимая в ручищах древко Ущербной Луны, и спросить:

— Из‑за чего паника?

Степь вдруг ожила — множество людей в темных доспехах, невидимые до сих пор в ночи, поднялись во весь рост из высокой травы. Они словно вырастали из земли на пустом месте и впечатление производили довольно‑таки жуткое. Рослые, в черных одеяниях, с грубым оружием в руках, нападающие с криками и рычанием набросились на беззащитный, полусонный караван. Воины они были умелые. Каэтана с ужасом видела, как один за другим падают пронзенные мечами и копьями воины охраны, как тучные купцы, размахивая кривыми саблями, достойно встречают свою гибель.

— Это трикстеры, — прошептал Сайнаг‑Алдар, — ну что же…

С этими словами он выступил вперед, ловко орудуя своей саблей. Гордая кровь его матери, кровь кочевников‑саракоев, вскипела у него в, жилах, и он ринулся в схватку, оставив позади себя тесную группку — Каэтану с мечами Гоффаннона, Джангарая, Бордонкая и крохотного мехового человечка, который, вцепившись в неподъемное для него копье, пытался выглядеть храбрым и могучим воином.

Каэтана видела, как один из трикстеров, черным силуэтом возвышавшийся на фоне неба, жестом отстранил своих соплеменников и широко шагнул к караванщику. Последовала короткая схватка — барса со львом, волка с медведем, сокола с орлом. Сайнаг‑Алдар был жилист и мускулист, но тяжеловесный трикстер явно превосходил его по всем статьям. Он наносил тяжелые и короткие удары, принимая выпады караванщика на небольшой щит. Джангарай и Бордонкай ринулись было на помощь. Сайнаг‑Алдару, но разбойники выстроились в два ряда и преградили им дорогу. Бордонкай врубился в их ряды с ходу, не уступая трикстерам ни в искусстве боя, ни в грозном рычании. Каэтана легко уходила от неповоротливых воинов, мечи Гоффаннона порхали у нее в руках, снося головы и прорубая доспехи, но она понимала, что к Сайнаг‑Алдару не успевает.