Какое дерево росло в райском саду?

Если развернуть лист, на обеих сторонах видно множество крошечных точек, если же их увеличить, они похожи на раздавленную малину или плод земляничного дерева; цвет имеют насыщенно-красный. В них и заключена чувствительность этого растения. Я назвал их чувствительными железами растения, однако у природы есть и другие соображения, как удержать насекомое, помимо того, чтобы сложить лист и сомкнуть ряды шипов. Среди желез на каждой половине листа есть три торчащие иглы, которые при сложении листа либо пронзают насекомое, либо по меньшей мере не дают ему шевелиться туда-сюда и вырваться.

Затем Эллис добавляет примечание, которое выводит вопрос о том, к какому органическому порядку принадлежит мухоловка, в более мутные и бурные воды:

Лорд Мортон задал мне остроумный вопрос, когда я показывал рисунок в Обществе в день избрания датского короля: «Полагаете ли вы, сэр, что растение так или иначе питается пойманными насекомыми?» Я признался, что не знаю.

Ловить и удерживать мух и даже пронзать их иглами – это одно: вполне может оказаться, что у мухоловки такой бесцельный рефлекс или она это делает для самозащиты. Однако переваривание несчастной добычи – совсем другое, и усвоить эту диспепсическую идею общественности оказалось гораздо сложнее при всей разнузданности воображения внутреннего круга ботаников (см. рис. 23 на цветной вклейке).

У описания, которое дал Эллис, в остальном безупречного, есть одна особенность – уверенность, с которой он объясняет поведение мухоловки «раздражительностью». Это понятие было популярно у ботаников, склонных к упрощенчеству и аналогиям: объяснить непостижимую возбудимость у растений им не удавалось, и они утверждали, что это некое априорное качество растительной ткани, подобно человеческой коже. Юный студент из Эдинбурга Уильям Логан-младший, слушавший лекцию Эллиса, написал ему письмо, где предлагал другое толкование, не менее натянутое, – одновременно и наивную отсылку к миру средневековых бестиариев и великой цепи, и проблеск будущего биологической науки:

Простите меня, если от полноты чувств и избытка тщеславия я предложу собственное мнение, а именно – что существует цепь взаимосвязей между животными и растениями и что перед нами существо-амфибия, ни животное, ни растение. Мы слышали о сиренах и русалках. Мы видели морских собак и морских львов. У нас есть летучая мышь и множество примеров из других областей творения, когда животное принадлежит к двум классам. Почему же это невозможно у растений?[99]

Интеллектуалов очень занимал экзистенциальный статус мухоловки и ее методика ловли добычи, однако лишь немногие задавались вопросом о цели ловли мух. Большинство вполне довольствовалось моделью механического пружинного капкана, приводимого в действие необъяснимой ни с какой точки зрения «раздражительностью», в том числе и чудаковатый дедушка Чарльза Дарвина Эразм. Он самолично увидел «мухоловку Венеры» 20 августа 1788 года в Эшберн-Холле в Дербишире, «провел соломинкой по сгибу листа, когда они лежали на земле вокруг стебля» и увидел, как они «сомкнулись примерно за секунду… словно зубья пружинной крысоловки». Эразм решил, что агрессивное поведение растения было призвано защитить листья от насекомых, которые их обгрызают, а не поедать мародеров. Кроме того, он полагал, что именно таковы причины похожих привычек у европейской родственницы Dionaea – росянки, которая удерживает и душит насекомых при помощи липких ворсинок на листьях, «подобно тому как ушная сера у животных отчасти призвана не пускать в уши блох и других насекомых».