Читаем «Какое великое утешение — вера наша!..» полностью

Сердечно приветствую Вас, мой милый, мой хороший, и всех сущих с Вами с великим праздником и с грядущими святыми днями и молитвенно благожелаю. Уже четвертый час дня, темнеет. Но хочется мне хотя бы начать это письмо в первый день праздника. Как–то Господь дал Вам встретить его?.. Я по милости Божией радостно праздную. Не раз писал Вам, что за последнее время я сильно устаю. Давно прошу дать мне отдых и наконец вчера получил его. Мне дали заместителя, и сегодня и еще несколько дней я ничего не буду работать. Сегодня не вставал ночью за хлебом и в постели пролежал до второго часа. Ночью, с несколькими перерывами (засыпал… о горе мне ленивому…) совершил праздничное бдение. После него пошел славить Христа рождшагося и по родным могилкам, и по келиям здравствующих. И там, и тут одно и то же пел: тропарь и кондак праздника, потом ектению сугубую, изменяя только одно прошение, — и отпуст праздничный, после которого поздравлял и живых, и усопших, — ведь у Господа нет усопших, вси бо Тому живи суть[179]. Как будто повидался со всеми и утешился молитвенным общением. И где только я не был… Начал, конечно, с могилки милой моей мамы, потом и у папы был, и у крестной, а затем пошел путешествовать по святой Руси, и первым делом — в Петушки, потом Владимир, Москва, Ковров, Боголюбово, Собинка, Орехово, Сергиев, Романово–Борисоглебск, Ярославль, Рыбинск, Питер, потом по местам ссылок — Кемь, ^сть–Сысольск, Туруханск, Енисейск, Красноярск…

Утречком (все лежа, «на ложе умиляясь») справил часы и снова обошел во второй раз с праздничным визитом, сопровождая его, конечно, по–церковному пением праздничных песнопений….Затем приготовил обед. Трапеза сегодня у меня самая праздничная, утешение велие… Утром поджарил немного картофеля со скоромным маслом. Сохранилось у меня несколько таблеток чая с витаминами, — растворил его и в нем сливочные тянучки, присланные Женей. Таким образом получился чай с молоком. <…> Ну как не славить Господа за Его милости, как не благодарить Его за щедрые дары, чрез добрых людей подаваемые!..

Собор Пр[есвятой] Богородицы. И с сегодняшним праздником приветствую… Это праздник у + мамы на родине в Орехове. А потом праздновал его я как праздник моей любимой Богородицкой церкви, где справлял я его во все время моего учения в семинарии и потом служения в ней и позднее…

Опять уже много времени, утро проспал, никак не отосплюсь. И усталь моя как–то во время сна выходит. Вот расхожусь днем, и к вечеру я совсем бодро себя чувствую. Но лягу спать, проснусь и опять весь разбитый, трудно шевельнуть рукой, повернуться. Но в общем за все слава Богу. Уповаю, что и в дальнейшем наказуя накажет[180] за грехи, смерти же не предаст и милостию Своею не оставит…

За неделю до Рождества у нас были крепкие морозы, доходило до -37–38°. А к Рождеству оттепель, с крыш каплет…

Все еще не написал о скидке года. Если еще несколько деньков отдыха получу, тогда попробую… Вот что плохо — никак не могу получить личных денег. Поэтому прошу и Вас, и Анюту ни копейки не посылать, — у меня на личном счете есть более 600 руб[лей]. Но так как на 500 гр[аммов] хлеба трудно — даже невозможно — прожить, приходится прикупать ежедневно, прикупаю также картофель (2 р[убля] кило), который у меня является основным после хлеба продуктом питания. Иногда и еще кое–что, что бывает в ларьке, прикупаю. Для этого приходится делать внутренние займы, а вас и Анюту просить об уплате их. Чувствую себя крайне неловко, — знаю, что и вы все стеснены. Но и выхода нет иного. Продавайте все, что осталось из моих вещей, кроме книг. На днях занял еще 50 руб [лей], которые надо послать по адресу: Башкирская] АССР, ст. Приютово, Куйбышевск[ая] ж[елезная] д[орога], Бижбиляковский район, село Кош–Елга, Анастасии Леонтьевне Сергеевой. Попросите ее известить о получении и Вас, и мужа, — извещение последнему пусть пишет не в одном письме, а в нескольких подряд, на случай, если одно какое–либо застрянет или потеряется в дороге.

Обходя со славословием друзей, вспоминал Ивана Яковлевича. Ужели так и нет от него и о нем никаких вестей?.. Грустно. Был я и у Славы, и у родителей его. Поздравьте их… В сочельник, конечно, поздравлял дорогих именинниц, но на пирог именинный к ним сегодня иду, — вчера слишком велик праздник, чтобы чьи–либо именины справлять.

К празднику не получил ни одного письма. Грустно. Впрочем, не так давно получал. Господь да хранит Вас, мой милый, и всех Ваших близких. На всех призываю Божие благословение. Спасайтесь о Господе.

Любящий Вас богомолец Ваш е[пископ] А[фанасий]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное