Калейдоскоп 4

Сбегал Иван в областную больницу. Там, конечно, высший класс. Но стоит этот класс 18780 рублей, которых у него, бессловесного российского пенсионера, конечно, нет. В Северной больнице, что на Филейке, еще дороже. Обратился он в госпиталь. Надеялся тайно, что здесь, в госпитале ветеранов войн, может, и бесплатно сделают. Сообщил в регистратуре, что он отец участника военных действий в Чечне, ефрейтора, Алексея Александровича. Сделала ему тетенька какую-то пометочку на листочке и отправила на прием. Сдал анализы, прошёл комиссию

Взяли на операцию. Хоть и стенокардия у него, и ИБС. За что Иван им безмерно благодарен. Теперь вся надежда на руки хирургов. На судьбу. На силу свою. Как завтра?

Ждет Иван, волнуется.

На всю оставшуюся жизнь.

Враги.

Взаимоотношения между матерью ребенка и его женой.

По русски-между свекровкой и снохой. Сколько горя, сколько житейских нравственных недоразумений скрыто в отношениях между этими двумя женщинами, особо близкими ребенку, сколько вражды, ненависти, страстей, вплоть до криминальных.

Почему? Вместо благодарности, что одна женщина родила и воспитала для другой женщины хорошего мужа, отца, друга, любовника, жениха, спутника жизни.

Вот тема, неисчерпаемая для писателя.

Мир планеты Сид.

#фэнтези

Две цивилизации. На разных основах и принципах существования. Живут друг в друге. Но не зная, не ощущая другого мира, других сущностей, не мешая друг другу, не взаимодействуя, не подозревая.

Группа ученых делает открытие. Оно расширяет возможности виртуального проникновения человеческого сознания в окружающие нас миры.

Появилась возможность наблюдения и проникновения в мир другой, существующий рядом и сулящий практически неограниченные возможности обогащения за счет энергии того мира, превращающейся здесь в электронные золотые слитки. Бесконечный источник биткойна за счет математических искажений в другом мире.

Но искажений, убивающих думающие сущности из другого мира.

Начинается борьба между хорошими учеными, дельцами от науки, бизнесменами за овладение тайной ключа проникновения в иной мир.

Борьба между нравственным выбором. Между целью и средствами, между благородством и жадностью.

Дело в том, что эти математические искажения высасывают из того мира души этих невинных людей, живых, мыслящих, добрых, беззащитных.

Появление золотых слитков тут автоматически означает исчезновение душ и живых людей там. Означает чью-то смерть.

Для кого-то это страшно, это нравственное страдание, это недопустимо.

Для кого-то это только бизнес.

Трагедия неразрешима.

Но герой находит решение.

Бунт

Колхоз, предвоенных, военных, послевоенных лет. Вятская деревня. Боевой энергичный председатель Павел Петрович.

Сложные были времена: борьба с неурожаем, поборами, отчеты с хитринкой перед районными и областными советскими и партийными бонзами, курирующих, а по сути, вытягивающих последние жилы из измученного подневольного крестьянства, скромный быт сельчан, суровый, но привычный, пропаганда, давление лозунгов, голод.

Со всеми проблемами справлялся Председатель. Любили его колхозники. Жалел он их.

И решается выдать за трудодни, заработанное ими (по мешочку зерна) до выполнения плана поставок. Анонимка, донос, арест, карательные органы, суд, 5 лет лагерей, Вятлаг.

Вернулся. Пятидесятые. Доносчик работает в сельсовете.

–Уезжай-ка ты, Паша, – советует он, вернувшемуся, – не мути народ, собрание у нас завтра, вон из района прислали кандидатуру хорошую на должность председателя колхоза. Племянник самого Ивана Ивановича.

Павел Петрович ничего не сказал.

А на собрание пришел.

Что там было!

Какое решение примут непослушные партийным и советским бонзам колхозники в рассказе Александра Гарцева "В отдельно взятой деревне…»

«Какой же я подлец»!

Описание страшного сна. 18+

«Ну и сон мне приснился. Ужасный. Попробую описать в деталях и подробностях.

Приехали ко мне в гости Санька Задорин и Кольчик Сураев, мои друзья по техникуму. Мы обменялись приветствиями, обычными в этом случае любезностями, и где-то в большом запутанном здании смотрели то ли кино, то ли какой-то концерт. И потом где-то пили «Агдам». Потом Серега с Санькой куда-то исчезли, а мы. С Колькой попали в кампанию веселых девчонок. Вместе пили. А с одной я даже сидел в темном кинозале, обнимал и ласкал ее, невинно глядя на экран, пока она не сбежала, а я пересел к другой, и мы с ней тоже долго целовались. Но, когда я полез дальше, она тоже закапризничала и перед самым концом фильма куда-то исчезла. Сбежала, наверно, как и та, первая.

Но я почему не расстроился.

А после кино мы с Кольчиком ходили по недостроенному зданию, которое было сделано из старинного красного кирпича. Гуляли или ходили из комнаты в комнату, из зала в зал. Пока не попали в большой зал с кафельными стенами, где мылся какой-то юноша. Он ничем не привлек нашего внимания. Потому что он был мраморный как греческая статуя, даже в темном треугольнике паха на было ничего особенного, что могло бы привлечь внимание.