Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл

В Восточном Тибете местные бонские заклинатели первые обряды по предотвращению гроз и града начинали с приходом весны. В сопровождении мужского населения деревни они отправлялись на ближайшую гору, где на перевале или на горной вершине находилась куча камней (лабце). То был знак коллективной принадлежности этой высокой точки ландшафта данной деревне. Тибетцы полагали, что восхождение на господствующие в той или иной местности горы дает человеку, совершившему его, силу властвовать над окружающими людьми. Поэтому общественное мнение расценивало восхождение чужака на запретную вершину как преступное желание нарушить равенство в общине, как стремление установить власть над ней [Козлов, 1947, с. 258]. Обновив лабце, «заклинатель» погоды втыкал в него новые копья с изображением мифической птицы

чунг, которую считали «защитницей» от града. Затем «заклинатель» читал молитвы над срезанными березовыми ветвями. В нижней части они окрашивались в черный цвет китайской тушью, а в верхней — на них делалась насечка, к которой привязывалось несколько белых перьев фазана. Крестьяне втыкали эти ветви в землю на своих полях в качестве «защиты» от града.

В особо опасных случаях, когда надвигавшаяся туча грозила уничтожить весь посев, обращались за помощью к богине, известной под именем Разгневанная и черная хозяйка кладбища, или же Разгневанная и черная хозяйка тысяч сорняков (Дуртходчи Дагмо Тхойма Нагмо). В тибетской мифологии ей подчинялись Хозяева града, Хозяева молнии, Божества ветра, насылавшие град, Богини молний, рассыпавшие зерна града из полных мешков. В конце этой церемонии обращались за помощью к Будде Шакьямуни. А уж если и он оказывался бессилен, то взывали к одной из ипостасей Чэнрези, Кхасарпани, и читали формулу «Ом мани падме хум» [Nebesky-Wojkowitz, 1956, с. 474].

В Амдо, чтобы «предотвратить» грозу и градобитие, в грозовые облака при помощи пращи метали медные ваджры. Иногда метали глиняные шарики размером с боб или же совсем маленькие, как маковое зерно.

К северу от Лаврана во время грозы служитель читал Лубум, книги древней тибетской религии Бон, перед чашей, на которой устанавливал две палочки крест-накрест, а на них помещал ваджру

. Потом эту ваджру метали в тучу. Иногда пращой метали зерна; во время грозы в тучу бросали также маленькие шарики из цзамбы. В принципе ваджру метали только в крайнем случае, когда шел очень сильный град. Тот, кто совершал грозовой обряд, не должен был есть чеснок, лук, мясо.

В Лавране совершали другой обряд. Вырывали ямку, укладывали в нее вылепленную из теста лягушку, делали над ямкой насыпь и в ее верхушку втыкали вертикально палку [Потанин, 1950, с. 434, 435].

В Ганьсу тибетцы устанавливали «градоотводы» (сэрунг) — четырехконечные деревянные кресты, которые водружались на самом высоком месте около поля. На верхнем конце вертикального перекрестья вырезалось подобие человеческого лица. Концы горизонтального перекрестья почитались за руки. Такие кресты бывали в рост человека. Местные предсказатели (лхава) устанавливали «градоотводы» в 4-м месяце [Потанин

, 1950, с. 435].

В Центральном Тибете от града оберегались несколько иными обрядами. На полях «заклинатели» также ставили «градоотводы». Но в данном случае это были черепа ослов, собак, обезьян, змей, ворон. Их наполняли бумагами с текстами заклинаний и астрологическими рисунками, магическими формулами. Черепа перевязывали нитками пяти различных цветов. Такие черепа, а также приношения пяти драгоценных металлов закапывались на вершине горы, которая располагалась на пути движения туч с градом. Поверх захоронения устанавливали маленькую пирамиду из камней (тхотхо), в которую втыкали несколько намкха в качестве сеток-ловушек для Хозяев града [Nebesky-Wojkowitz, 1956, с. 473–474].

Особой славой пользовались «заклинатели» из Кхама. Обряды, «предотвращавшие грозу», они начинали с того, что в жертву приносили черного козла. Из шкуры набивали чучело и насаживали на кол, посвящая божеству по имени Гарба-Нагпо (Черный кузнец). Его атрибуты — молот и щипцы, ездовое животное — черный козел. К копытам и ко лбу чучела козла привязывали тхамшинг — деревянные таблички с насечками, являвшиеся оружием против злых демонов [Nebesky-Wojkowitz, 1956, с. 155–159, 470].