Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл

Разумеется, было желательно привлечь в дом силу воспрявшего дракона. В провинции Хэбэй крестьяне посыпали золой дорожку от колодца до дома, что называлось «привлечь дракона» [Динсянь, 1933, с. 395]. Жители провинции Шэньси вешали бруски древесного угля (еще одно популярное магическое средство в китайском фольклоре) на каждой стене дома, что называлось «окружить дракона» [Ху Пуань, 1923, ч. 1, цз. 7, с. 28]. Конечно, нельзя было проявлять непочтительность к важному гостю. Обычай запрещал женщинам заниматься в этот день шитьем, чтобы они не могли случайно «уколоть драконий глаз». Согласно народному поверью, если они поранят владыку вод, на их теле тоже появится рана или язва. В день «пробуждения дракона» было принято есть лепешки, которые называли «чешуей дракона», лапшу, изображавшую в народном воображении усы дракона, и пельмени — символы драконьих ушей [Ли Цзяжуй, 1936, с. 43]. Южане ели так называемые «весенние лепешки» — лепешки из рисовой муки с овощной начинкой, причем для выпечки их полагалось брать муку, заготовленную на Новый год [У Интао, 1980, с. 8;

Ху Пуань, 1923, ч. 1, цз. 7, с. 28]. На побережье провинции Фуцзянь ели «кошачью похлебку» из овощей, сваренных в рисовом отваре [Сюй Жучжун, 1971, с. 5].

Разумеется, день «пробуждения дракона» имел в народном календаре особое значение для судеб будущего урожая. По погоде в этот день крестьяне всего Китая гадали о том, будет ли год засушливым или дождливым, урожайным или голодным. Счастливым предзнаменованием считался дождь. Бытовало даже поверье о том, что Божество земли не может в этот день вкушать жертвенные яства, не запивая их водой [Фэн Чанфэн, 1970, с. 42]. В провинции Цзянсу обычай требовал от крестьян «раскрыть небесные закрома», т. е. символически продемонстрировать свое богатство в надежде привлечь богатство действительное. Для этого достаточно было рассыпать зерно у алтаря Божества земли и разбросать по дому золу из очага [Ху Пуань

, 1923, ч. 2, цз. 3, с. 94].

Бог богатства Чжао Юньшуай [Doré, 1912, илл. 271]. Прорисовка Г.В. Вороновой.

По народным представлениям, в зимнюю пору дракон дремал под скованной льдом водой в облике крошечной личинки. Его пробуждение поэтому означало возвращение к жизни всевозможных насекомых и ползучих гадов, от которых в этот день надлежало защищаться на год вперед. Сам же дракон слыл и защитником от этой вредной живности. Издавна с праздником «пробуждения дракона» было связано поверье: «Привлечь дракона — насекомые не появятся» [Лю Тун, Юй Ичжэн, 1957, с. 25].

Во многих районах Китая в обрядности 2-го дня 2-го месяца видную роль играл древесный уголь, издавна служивший для китайцев оберегом и талисманом, привлекавшим богатство. В провинции Шэньси бруски угля вешали на каждой стене дома, что называлось «окружить дракона» или «окружить стоножку» [Ху Пуань, 1923, ч. 1, цз. 7, с. 28]. Популярными оберегами в Северном Китае служили также кусок льда или просто заклинание на листе бумаги [Brendon, Mitrophanow, 1927, с. 170]. В провинции Шаньдун было принято есть соевые бобы, чтобы уберечься от змеиных укусов [Ху Пуань

, 1923, ч. 2, цз. 2, с. 24].

Жители Центрального и Восточного Китая 12-го (реже — 15-го) дня 2-го месяца отмечали Праздник цветов. На Юге в этот день было принято совершать прогулки, любуясь свежей зеленью, и поклоняться божествам цветов; женщины носили в волосах цветы из разноцветного шелка или бумаги [Чжэцзян, 1986, с. 59].

Праздник Холодной пищи и Чистого света.

Центральное место в ряду весенних календарных обрядов китайцев занимал праздник Холодной пищи (Ханьши) и Чистого света (Цинмин). У этого праздника древние истоки, и за три тысячелетия своей истории он претерпел значительную трансформацию. Первоначально он имел вид известного у многих древних народов весеннего праздника Обновления огня. Первые сообщения о нем относятся к эпохе Чжоу, т. е. к первой половине I тысячелетия до н. э. Известно, что в то время наступление весны отмечалось зажжением нового огня с помощью зеркала, старый же огонь предварительно гасили, и в течение некоторого времени все ели холодную пищу. Й.Й. де Гроот видел в празднике Холодной пищи пережиток древнего солярного культа [Groot de, 1886, с. 215]. Белее убедительна точка зрения В. Эберхарда, полагавшего, что праздник Обновления огня принесли в Китай полукочевые племена чжоусцев, у которых он в древности обозначал уход на летние пастбища, а впоследствии — начало полевых работ, сопровождавшихся выжиганием лесов [Эберхард, 1977, с. 110–111]. Примечательно, что Обновление огня праздновалось с особенной торжественностью жителями Лёссового плато, входившего в район первоначального расселения чжоуских племен, тогда как в Южном Китае, освоенном древними китайцами много позже чжоуской эпохи, этот обычай почти неизвестен.