Калгари 88. Том 5

— Хорошо, — согласился Левковцев. — Понимаете, сейчас у девушек такой период, что нужно много тренироваться. Очень много. И каждый день на счету. У нас всего 12 дней на подготовку, и я составлю индивидуальный план на тренировки для каждой спортсменки. Времени на раскачку нет. Но… Запланированные встречи с трудовыми коллективами и болельщиками выводят нас из графика. Сильно выводят.

— Прекратить все встречи! — распорядился Силаев, глядя на Редькина и делая запись в ежедневнике. — Донести до сведения коллективов и всех причастных, что девушкам надо готовиться к чемпионату СССР. Какие встречи? Летом времени много будет, хоть завстречайтесь…

— Хорошо, Иван Егорович, — согласно кивнул головой Редькин.

— Что ещё? Это всё? — строго спросил Силаев.

— Ещё… — помедлил Левковцев, потом решился. — Хотел бы помощника себе выхлопотать. Фигурное катание сейчас на подъёме. Много желающих хотят начать заниматься. Придётся открывать новые группы. Я не смогу один вести такую массу начинающих, и при этом готовить к важным соревнованиям основных спортсменов. Нужен ещё один тренер, мне в помощь. Можно молодого, без опыта, после защиты диплома. Но на полную ставку, сами понимаете… Желающих из Москвы мало найдётся к нам ехать… И желательно сразу комнатой в общежитии обеспечить.

— И это тоже решаемо! Это же хорошо! Людей надо к себе тянуть! — заявил Силаев и обратился к Редькину. — Фёдор Никитич. Решите этот вопрос, пожалуйста, на очередном заседании горисполкома. Вопрос этот крайне важный, сами понимаете, всех касается… Не проблема в спортивный бюджет ставку тренера включить.

— И это сделаем! — решительно ответил Редькин. — Всё, что от нас требуется, мы сделаем. Обеспечим подготовку фигуристок в полном объёме.

— Ну а более мне и просить нечего, — пожал плечами Левковцев. — С остальными проблемами мы и сами справимся.

— А с общеобразовательной школой у девушек как? — обеспокоился Силаев. — Не мешает тренировкам?

— Пока не жаловались, — признался Левковцев. — Но выскажу своё личное мнение… Мне кажется, от внеклассной работы девушек хорошо бы освободить. Хотя бы на время подготовки к чемпионату. Я имею в виду сбор металлолома, макулатуры, тимуровскую деятельность, походы в кино и театр. Нам это освобождение стало бы очень большим подспорьем.

— И это не проблема! — согласился Силаев. — Я сам товарищу Иннокентьеву в гороно позвоню. Пусть идут навстречу пожеланиям трудящихся.

— А сейчас уже точно всё, — улыбнулся Левковцев.

— Значит, более вопросов к вам не имею, — заявил Силаев и встал с места, в прощании протянув руку. — Желаю успешного труда на благо Родины и советского народа.

Больше тут добавить, пожалуй что, было и нечего…

… Арина в компании Соколовской вышла из горкома. Остановились на крыльце, решая, что делать дальше, так как тренер ничего по этому поводу не говорил, и тут из дверей показался Соколовский. Как депутата горсовета его тоже позвали на собрание, что для Арины являлось полной неожиданностью.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Арина. — Как ваше здоровье?

— Хорошо моё здоровье, — недовольно ответил Соколовский, которого тошнило от всех этих вежливостей. — Вас куда сейчас подвезти? Может, в кафе? Давайте в кафе съездим, мороженое поедим, а потом я вас по домам развезу.

Против кафе и мороженого никто был не против… Хотя ведь фигуристки точно знали, что не стоит в кафе ходить!

… Придя домой, Арина удивилась — отец собирался в дорогу. Мама тоже пришла с работы пораньше и помогала укладывать вещи.

— Вот, Люда… Уезжаю… Пора… — смущённо сказал Александр Тимофеевич. — Опять пора на вахту.

— Нашёл бы уже работу здесь, — проворчала Дарья Леонидовна. — Вот охота тебе каждый раз мотаться бог знает куда… Не ближний свет. И чего ты там забыл, Сашка… Зимой холодно, солнца нет, летом комары заедают. Ни природы толком, ни деревца, ни лесочка.

— Эх, Дашка, не понять тебе севера! — рассмеялся Александр Тимофеевич. — Если он зацепит, в душу попадёт, никак невозможно от него избавиться. Там есть те, кто по зимовьям, баракам да посёлкам годами живут. Всё обещают себе, что вот, последний год я тут, а потом рвану на юга. К солнцу, свету, морю, фруктам… И что ты думаешь? Живут там! И семьи, и детей заводят. Это ж такой простор, такое одиночество, безлюдье… Стоишь, смотришь на тундру и знаешь, что от буровой до ближайшего посёлка на вездеходе полдня ехать. В гости эвенки на оленях приезжают! А рыба ценная? Хочешь — красная, хочешь — белая. Нельма, осётр, сиги, муксун. А когда и икорка попадается. Дичи навалом — раздолье охотникам. Ты бы видела, сколько гусей там на озёрах! Да и денежки… Где тут ещё по тысяче рубликов в месяц заработаешь? Мне что? Месяц отработал, месяц дома погрелся.

— Ладно, ладно, полярник ты мой…— рассмеялась Дарья Леонидовна и обняла мужа. — Такси вызывать?