Калигула

Но, когда письмо Петронию было уже отправлено, Гай получил из Иудеи новые известия, из которых следовало, что иудеи открыто выражают намерение вступить в борьбу с римлянами, бросают вызов римской власти, а значит, богу-императору Гаю Цезарю. Калигула пришел в ярость. Он проявил неслыханное великодушие, а в ответ — наглое непокорство его власти! Тут же Петронию было направлено новое послание. Гай грозил Петронию смертью, если тот не выполнит приказаний, предшествовавших ошибочному проявлению милосердия. А это означало войну. Но здесь в судьбы народов вмешалась сама природа. Грозное письмо Калигулы, после которого кровавая бойня в Иудее становилась неизбежной, из-за бурного моря задержалось на три месяца. Когда же настала благоприятная погода, то из Рима в Антиохию срочно пришло иное известие, скорее всего доставленное по суше и потому опередившее первое послание. Оно извещало Петрония о смерти Гая Цезаря Калигулы. Двадцать семь дней спустя легату наконец-то доставили и грозное послание императора — уже покойного. Война на сей раз не разразилась, и самодурство Гая последствий не имело. Но напряжение между римской властью и иудеями возросло, и три десятилетия спустя большая война в Иудее все же разразилась, но это произошло в правление уже другого императора — Нерона, племянника Гая.

Время правления Калигулы, по счастью для Рима, было достаточно спокойным, без сколько-нибудь заметных катаклизмов. На Востоке, пользовавшемся особой симпатией Гая — память о детских впечатлениях, а также искренняя симпатия к эллинизму, — в ряде областей вместо прямого римского было восстановлено правление местных царьков, Риму во всем покорных. Так, царь Коммагены Антиох, лишенный трона Тиберием, вновь обрел его по милости Гая Цезаря. Ирод Агриппа, напомним, стал царем, получив дополнительно две тетрархии в управление. Три сына фракийского царя Котиса получили царские троны во Фракии, Малой Армении и Понте. А вот в Северной Африке гибель царя Птолемея привела к тому, что его царство было присоединено к Риму. Но здесь войны избежать не удалось. Вольноотпущенник Птолемея, бывший царский управляющий грек Эдемон, поднял вооруженное восстание против римлян, желая отомстить за гибель своего царя и благодетеля. Мятеж начался в 40 году, в следующем году, уже в правление императора Клавдия, полководец Марк Лициний Красс, полный тезка и потомок победителя Спартака, восстание подавил, но сопротивление мавров продолжалось еще около трех лет.

Отсутствие настоящей войны Гай постарался восполнить войной инсценированной, ставшей, наверное, самой оригинальной войной, которую когда-либо вели римляне.

Римская империя была создана ударами меча. Пожалуй, только при царе Нуме Помпилии, преемнике основателя Города Ромула, все сорок три года его правления ворота храма Януса, если верить преданию, были закрыты, что означало мирное время. Божественный Август дважды приказывал закрыть двери храма Януса, дабы подчеркнуть, что он даровал народам Империи Pax Romana —Римский Мир. Но мы помним, что время его правления вовсе не было таким уж мирным, войн и мятежей было предостаточно. Тиберий, многоопытнейший военачальник, проявивший свой полководческий дар в разных концах необъятной Римской державы от Испании до Армении, в Альпийских горах, на равнинах Паннонии и в лесах Германии, лучше кого-либо знал, что такое война и во что она обходится государству. Потому в годы своего правления стремился поддерживать мир на границах державы. За это он совершенно незаслуженно удостоился резких упреков со стороны римских историков. И Тацит, и Светоний сурово упрекали его за отказ от войн и нежелание расширять пределы Империи. Гай, в отличие от Тиберия, с шестнадцати лет поступившего на военную службу и с небольшим перерывом несшего ее сорок лет — до самого принятия высшей власти, военным человеком не был, в войске никогда не служил, военными знаниями если и обладал, то самыми скромными и часто умозрительными. Но римский император обязан воевать. Четвертый цезарь должен был в этом непременно соответствовать первым трем. Ведь предшественники его — гениальный полководец Юлий Цезарь и великий воитель Тиберий; Август, хотя сам и не был полководцем, но с девятнадцати лет участвовал в войнах и, умело подбирая помощников-полководцев, всегда был удачлив. Наконец, Гай — внук славного Друза и сын доблестного Германика, прославивших римское оружие своими победами. Да и сам он «в лагере был рожден, под отцовским оружием вырос» и потому просто обречен был самим своим положением и великим наследием воинской доблести, славных побед и завоеваний возглавить хотя бы одну военную кампанию.