Калигула

Конечно, подобные судебные разбирательства не являлись главной сферой деятельности сената, однако они оказывали большое воздействие на общественное мнение. Интересовали ли они принцепса? Несомненно! Тиберий внимательно следил за их ходом, обвинением, расследованием, голосованием, мерой наказания. Как римлянин, придерживавшийся традиционных взглядов, Тиберий считал, что общественные обвинители являются лучшими охранителями устоявшегося порядка и нравов. Однако все это немало забот доставляло и самому Тиберию, потому что нередко публичные дебаты задевали и его лично, и его близких.

В 26 году его двоюродная сестра Клавдия Пульхра была обвинена бывшим претором Домицием Афром, жаждавшим популярности и денег, в супружеской измене и колдовстве против принцепса. Прелюбодеяние было очевидным, другие обвинения также трудно было опровергнуть перед натиском такого блестящего оратора, как Афр. Клавдия и ее любовник Фурний были осуждены. Во время судебного разбирательства Агриппина, вдова Германика и мать Калигулы, обеспокоенная судьбой своей родственницы, публично потребовала от Тиберия прекратить обвинения. Принцепс на это не пошел, однако судебный процесс и для него и для всей семьи оказался тяжелым испытанием. Возможно, именно это подтолкнуло Тиберия к отходу от общественной жизни и отъезду из Рима. Другой причиной, возможно, стало настойчивое стремление префекта преторианцев Сеяна добиться отъезда принцепса. Сеян уже тогда играл заметную роль в этих судебных разбирательствах и, как считали многие, некоторые из обвинителей выступали по его указанию и подсказке. Все это неизбежно подводит нас к этому человеку, который, в сущности, в течение пяти лет, с 26 по 31 год, управлял Римом и всячески стремился погубить семью Германика.

XI. Сеян и появление династической проблемы

Поскольку Сеян своей деятельностью невольно содействовал Калигуле, а обстоятельства его смерти помогают лучше понять некоторые аспекты последующей эволюции принципата, этот персонаж достоин внимательного рассмотрения. Кроме того, не совсем обычная судьба Сеяна заставляет вспомнить о нобилях, которые не принадлежали к сословию сенаторов, а являлись всадниками, т.е. были ниже рангом. Античные историки, в частности, Тацит и Дион Кассий, смогли поведать нам о том, что происходило в сенате, потому что там существовал архив и сохранялись отчеты о всех его заседаниях. Однако о службах, помогавших принцепсу в его повседневной деятельности, а туда входили не только сенаторы или всадники, но и простые граждане, вольноотпущенники и даже рабы, сохранилось очень мало сведений. Лишь в хвалебных или погребальных надписях, в отрывочных записях в анналах, а также в произведениях моралиста Сенеки или энциклопедиста Плиния Старшего можно почерпнуть некоторые сведения об окружении принцепса. Между тем эти люди постоянно общались с принцепсом, давали ему советы, оказывали помощь в повседневном руководстве империей и, несомненно, их роль была весьма значительной в решении вопроса о династической власти.

Историки с легкостью пишут о влиянии на правителей женщин: Фульвии или Клеопатры — на Антония, Ливии — на Августа, Агриппины Старшей — на Германика, Планцины — на Пизона... Но что касается влияния мужчин, то здесь мы сталкиваемся только с намеками и предположениями; а между тем оно ведь словно было вписано в общественную деятельность, поскольку всякий римлянин, обладавший должностной властью, обязан был принимать решения в согласии с сенатом. Последний являлся и опорой, и советчиком принцепса, однако к сенату невозможно было обращаться по каждому вопросу, а тем более по делам, требующим сохранения тайны. Иногда, правда, упоминаются имена советников принцепса из числа сенаторов. Так, Тацит свидетельствует, что в 23 году скончался сенатор Луцилий Лонг, первым в своем роду удостоенный высшей магистратуры, в память о котором сенат постановил провести торжественное погребение и установить его статую на Форуме Августа. Историк обнаружил эти сведения в архивах сената и объясняет нам, что покойный являлся другом Тиберия и был единственным из сенаторов, сопровождавшим Тиберия во время его добровольной ссылки на острове Родос. Отмечено также, что Лонг был консулом в 7 году и находился в ранге претора, когда сопровождал Тиберия в его ссылке. Поскольку историк называет Лонга другом Тиберия применимо к 23 году, то можно предположить, что это была прочная и длительная дружба и, видимо, Тиберий прислушивался к советам Лонга. Однако ничего более конкретного нам не известно.

До Сеяна были только три всадника, имена которых зафиксированы в античных источниках, поскольку они сумели возвыситься: