Каллиграфия

Не теряя ни секунды, я запер дверь изнутри. Схватил тушь, калам с прилавка и присел рядом с ним на колени. Я расстегнул его черную рубашку, оголил его грудь и живот. У шайтана было удивительно мягкое, гладкое на ощупь тело без волос, как будто пустое внутри и бледная, точнее белая как лист бумаги кожа. Я обмакнул калам в чернила и написал на его круглом животе всего одну фразу. Потом я бесшумно встал, не привлекая к себе внимания вышел из лавки и ушел.

На его животе я написал фразу «Тамам Шод» – что значит, «С ним покончено».

Эпилог

Из официального сообщения Тебризского управления Сил правопорядка Исламской Республики Иран, ** числа месяца Хордад 1388 года.

В помещении магазина письменных принадлежностей на Тебризском базаре был найден труп мужчины. Предварительное следствие установило, что по показаниям свидетелей, убитый являлся владельцем и одновременно продавцом данной лавки. Однако, несмотря, на то, что убитый являлся довольно известным человеком среди торговцев и покупателей рынка, никто так и не смог с точностью назвать его имени. Никаких документов при нем не оказалось и свидетели, знавшие убитого, не могут вспомнить ни его имени, ни каких-либо других данных о нем. В канцелярии и бухгалтерии базара, так же не были найдены документы и даже контракт на аренду помещения.

Владелец лавки был убит двумя каламами, воткнутыми ему в глаза. На трупе, убийца написал фразу «тамам шод». Силы правопорядка допросили десятки свидетелей и изучили видео с камер наружного наблюдения. Все посетители лавки за день убийства были найдены и допрошены, кроме одного. Силы правопорядка ищут пожилого, лысого мужчину, роста ниже среднего. Из особых примет подозреваемого, красные от воспаления белки глаз. Силы правопорядка Исламской Республики Иран просят обращаться в Тебризское управление Департамента криминальных расследований СПИРИ любого, у кого есть информация о местонахождении подозреваемого.

Муса Амузегар подобрал меня на машине, когда я шел пешком с одним рюкзаком за плечами вдоль шоссе в сторону Урмии, а оттуда я собирался добраться до границы с Турцией. Он снабдил меня документами и перевез через границу. С Востока на Запад. От Солнца к Луне. Если бы не он, я не знаю, что бы со мной произошло. Всю дорогу до границ Турции Муса молчал и иногда качал головой.

Так совпало, что Муса Амузегар ехал на научную конференцию по иранистике в Трабзонском Университете. Меня он представил как своего аспиранта. В Турции меня приняли очень приветливо, так как я был знакомым Мусы. Он похлопотал за меня и вскоре я получил учебную визу на поддельный паспорт. Новую жизнь я начал аспирантом Педагогического факультета Университета Трабзона. Прошло много лет с того случая в Тебризе.

Я давно живу и работаю в Трабзоне, преподаю в университете фарси, историю и культуру Ирана и даже начал свой авторский курс каллиграфии на Факультете изящных искусств. У меня теперь только один настоящий паспорт, с Луной. Я так и не бросил заниматься искусством почерка, ежедневно посвящая несколько часов любимому делу. В Иран я так и не вернулся, и даже ни разу туда не ездил.

Я с удовольствием сменил фамилию. Имя я отказался менять, но вместо дурацкой клички Чешмесорх, я взял фамилию Амузегар. Теперь, по документам, я доктор Хосров Амузегар, профессор Университета Трабзона, натурализованный гражданин Турецкой Республики. Муса говорит, что я это заслужил.

Муса два раза в год приезжает ко мне в Трабзон, мы сидим с ним на балконе моей квартиры с видом на Черное море, пьем чай с привезенными иранскими сладостями и тихо беседуем. Вспоминаем прошлое.

– Кстати, а что ты сделал с тем старым учебником каллиграфии в черном переплете? – Спросил меня Муса.

– В первую же неделю после моего переезда в Трабзон я отправил его по почте обратно в Иран, в Тебриз, Мирзе Бахтияру. Эта книга не должна покидать землю Ирана, она должна остаться там.

– Ты ведь знаешь, Мирза Бахтияр уже лет пять, как ушел в иной мир.

– Знаю. – Тихо ответил я. – Но, перед смертью он в очередной раз убедился, что легенда является реальностью.

– Ты, наверное, хочешь знать, что с его вдовой?

Я молчал.

– Она снова вышла замуж и недавно родила сына. Хотя, все опасались, что в ее возрасте она не сможет выносить ребенка. И судя по всему, она очень счастлива.

Я продолжал молчать.

– А ты знаешь сенсацию? – Пытался вывести меня на разговор Муса.

– Какую?

– В библиотеке Исламского общественного центра в Тебризе был найден старинный манускрипт, учебник персидской каллиграфии, датируемый семнадцатым веком. Уникальная работа.

– Так зачем же ты спрашивал, что я сделал с той черной тетрадью?

– Просто хотел убедиться, что это та самая книга.

– У этой книги есть ноги, Муса. Умер Мирза Бахтияр, и она сама перекочевала в библиотеку. – Ответил я.

Муса рассмеялся, достал сигарету и закурил. Я первый раз видел его курящим. Он посмотрел на меня.

– Недавно пристрастился. – Пытался оправдаться Муса. – В Иране я не курю, только заграницей.

Я улыбнулся.

– Кури, раз тебе нравится. – Сказал я и отхлебнул глоток чая.