Каллиройя

Это созерцательное поклонение храму тела сменялось желанием полнее и глубже вобрать в себя его красоту. Тогда в руках Антенора появлялась покоряющая сила, кончики грудей Каллиройи пробуждались под губами художника, дерзко расходясь в стороны от частого дыхания…

Антенор и Каллиройя забыли обо всем, кроме своей страсти, неистощимой, как море, и чистой, как огонь.

Неожиданно, склоняясь над лицом любимой, художник понял, что видит ее ресницы, тонкие пряди волос на лбу и темные круги вокруг глаз. Он оглянулся, увидел близкие края поля, ночью казавшегося необъятным. Долгая осенняя ночь кончилась.

Каллиройя почувствовала перемену в Антеноре, очнулась и с детским изумлением смотрела на быстро наступавший рассвет.

Лучами восходящего солнца осветился склон ближайшей горы, в просвете внизу показалась долина с багряными кронами деревьев.

Осенняя роща у дороги превратилась в алую стену, вдали послышалось блеяние овец.

Каллиройя, счастливая и доверчивая, поднялась навстречу первым лучам рассвета, улыбнулась и глубоко вздохнула, подняв к небу гордую голову. Ее золотое в солнце тело четко обрисовывалось на аметистовом просторе моря. Руки поднялись к волосам извечным жестом женщины, владычицы и хранительницы Красоты, томительной и влекущей, неизбежно исчезающей и без конца возрождающейся вновь, пока существует на земле или на звездах род человеческий…

И художник, любуясь Каллиройей влюбленными глазами, понял, что не будет ему больше покоя во всей его жизни, пока не совершит он самой Анадиоменой предназначенного ему подвига. Пока не создаст в камне или бронзе это захватывающее душу и тело совершенство, остановив летящий миг очарования, пленив ускользающее движение формы.

Пирейская равнина,

В год 152 олимпиады,

Боэдромиона двадцать

седьмой день.