Каллисто(дилогия) изд.1962

— Нисколько. Понять не трудно. Человек всегда может понять другого человека, как бы различны они ни были. А вы очень мало отличаетесь от нас.

— Вы любезны и вежливы, как всегда, — сказал Синяев.

Когда они снова прошли в комнату, смежную с террасой, то застали там несколько незнакомых каллистян, которые что-то делали у одной из стен. Гесьянь объяснил, что это те, кто взял на себя переделку охлаждения в доме, и также другие мелкие работы.

— Когда вы вернетесь, все будет уже закончено, — скачал он.

После обычных приветствий один из «рабочих» («Кто их знает, — подумал Широков, — кто они такие? Ведь поручили же крупному ученому доставить наши чемоданы».) спросил, не надо ли переключить экраны на имя новых жильцов дома.

— Переключите, — сказал Синяев. — Хотя бы на мое имя.

— Лучше сделать иначе, — предложил Синьг. — Ваши имена трудны для произношения. Настройте экран на слово «Земля».

— Вы не возражаете? — спросил каллистянин, который, по-видимому, руководил своими товарищами.

— Наоборот! Это будет только приятно.

— Тогда мы так и сделаем. Зьемьлья, — повторил он. — Я правильно произношу?

— Приблизительно правильно, — улыбнулся Синяев.

— Не забудьте сообщить об этом на пост «Каллисто», — сказал Гесьянь.

В эту минуту на террасу опустилась большая, окрашенная в темно-серый цвет олити. Из нее вышел каллистянин и прошел в дом. Вежливо поздоровавшись, он сообщил, что эта олити предназначена для гостей.

— Как раз вовремя, — сказал Синяев. — Спасибо!

— Научить вас управлять ею? — спросил каллистянин.

— Я сама научу, — ответила Бьесьи.

— В таком случае до свидания! Я могу воспользоваться чьей-нибудь олити?

— Возьмите мою, — сказал Гесьянь. — Вон ту. Очевидно, желая скрыть свое любопытство, каллистянин окинул внимательным взглядом Широкова и Синяева и вышел.

— Вы не спросили его, куда он полетел, — сказал Широков.

— А зачем мне это знать?

— Но ведь он взял вашу олити. Где вы возьмете другую?

— Где угодно.

«Ответ в каллистянском стиле, — подумал Широков. — У них это просто. Где угодно, вот и весь разговор».

Оставив «рабочих» хозяйничать в доме, все пятеро вышли на террасу.

Олити, построенная специально для Широкова и Синяева, была шестиместной. По изяществу наружной и внутренней отделки она походила на нарядную игрушку, и, несмотря на величину, ее невольно хотелось положить и бархатный футляр, как произведение искусства.

— Это новейшая конструкция, — сказала Бьесьи. — Управление ею очень просто.

— Поразительно, — сказал Синяев по-русски, — с каким вниманием относятся к нам каллистяне. Ты думаешь, что цвет олити случаен? Ничего подобного. Я как-то сказал, не помню кому, что больше всего люблю темно-серый цвет, и, как видишь, они это запомнили.

— Возможно, что так, — с оттенком недоверия ответил Широков.

Они обратили внимание, что совершенно безоблачное утром небо затянулось облаками. Рельос был невидим.

— Ожидается дождь?

— Нет. — Бьесьи взглянула на небо. — Это не дождевые облака. По расписанию должно быть ясно. Вероятно, небо закрыли облаками специально для вас. Каллистяне, — пояснила она свои слова, — тревожатся, что вам слишком жарко. Особенно после вчерашнего.

— А что вчера?

— Как что? Вам же было плохо после путешествия по улицам Атилли.

— Откуда вы это знаете?

— Вся Каллисто знает.

Эти слова напомнили гостям с Земли об истинном положении вещей. Они как-то забыли, что находятся в центре внимания всего населения планеты. Возможно, это произошло потому, что никто из каллистян не высказывал явного любопытства. Их обоих как будто оставили в покое, предоставив поступать, как они желают. Ни один каллистянин не подходил и не подлетал к их дому, чтобы взглянуть на жителей другого мира.

Широков вспомнил толпы народа, осаждавшие с утра до вечера обсерваторию Штерна, а еще раньше — лагерь под Курском, где ему, как коменданту, часто приходилось обращаться за помощью к Черепанову, чтобы оградить каллистян от людского любопытства.

Жители Атилли вели себя совсем иначе.

Облака над городом, направленные сюда исключительно для гостей, служили яркой иллюстрацией заботы и внимания без навязчивости.

Шесть кресел были сделаны из того же, уже знакомого им, материала, похожего на стекло, поддающегося тяжести тела и как бы обнимающего сидящего в кресле человека, принимая его форму.

Бьесьи села за управление. Правда, в первый момент никакого «управления» они вообще не заметили. Не было ни штурвала, ни кнопок, ни каких-либо рукояток. У Синяева даже мелькнула мысль, что аппарат управляется мысленно, с помощью биотоков. О том, что на Каллисто вполне возможно существование биотехники, он думал еще на острове Неба, когда они летели к «вокзалу» на никем не управляемом аппарате. В 19… году, когда они покидали Землю, уже появились биотехнические протезы, успешно заменяющие человеку потерянную руку или ногу. А техника каллистян, казалось Синяеву, во всем была выше земной.