Калоша Волшебника, или Занимательное пособие по правилам поведения

— Да. Да. Да. Ждать приходится долго. Но зато доктор внимательный, замечательный, — донеслось со всех сторон.

К своему удивлению, Ваня увидел, что кругом полным-полно разного зверья, и все они говорили по-человечески. Зато Ваня от изумления потерял дар речи. Он почувствовал слабость в коленках и присел на лежащее на траве бревно. Внезапно бревно зашевелилось. Не успел Ваня понять что к чему, как сердитый голос произнёс:

— Ты что это расселся, нахал? Я тебе что — верховой крокодил?

— Ой, извини, я д-думал, ты б-бревно, — поспешно вскочив, пролепетал мальчик.

— Бревно?! Да как у тебя язык повернулся! Ты хочешь сказать, что я деревяшка? По-твоему, я дубина? Вы слышали, он меня идиотом обозвал! Ну тебе это даром не пройдёт! — раскипятился крокодил, который, как известно, не отличался добрым нравом.

— Я не хотел. Честно, — оправдывался Ваня. — Теперь-то я вижу, что ты не похож на бревно. Ты такой зелёный.

— В каком смысле зелёный? Вроде как молодой и глупый? Значит, я дурак? Ты меня кретином считаешь?

Крокодил разинул пасть, обнажил острые зубы и, поднявшись на кривых лапах, стал медленно наступать на мальчика, точно боксёр перед решительным броском.

Ваня с ужасом понял, что бежать некуда.

Неожиданно ему на помощь пришёл добродушный толстый бегемот. Он заслонил мальчика и, обернувшись к крокодилу, укоризненно покачал головой.

— Ну чего ты разбушевался? Чего зубами клацаешь? Хочешь, чтобы тебя отсюда выставили? Разве не помнишь, что на водопое и в приёмной у доктора есть друг друга запрещается?

— Он первый начал, — проворчал крокодил и снова улёгся на траву.

Хотя опасность миновала, сердце у Вани колотилось, как после быстрого бега. Он срывающимся голосом спросил:

— Ту-тут принимает до-до-доктор Айболит?

— Так ты заика? От заикания пришёл лечиться? — понимающе произнёс жираф.

— Нет, не от заикания, — помотал головой Ваня. — Я всё время простужаюсь и то и дело сваливаюсь то с ангиной, то с бронхитом, то с трахеитом, то с тонзиллитом. А один раз у меня была свинка. Это вообще кошмар.

— Это ещё почему? Значит, ты считаешь ниже своего достоинства, если к тебе в гости зашла свинка? — встрепенулся дремавший подле кабан.

— Свинка — это заразная болезнь, — попытался объяснить Ваня.

— Вы слышали, он меня оскорбил! Он назвал свиней заразными, — возмущённо завизжал кабан и воинственно выставил жёлтые клыки.

— А меня он придурком обозвал, — напомнил крокодил.

Страсти накалялись, но, к счастью, в это время дверь хижины открылась. Оттуда выглянул белый какаду с залихватским хохолком, похожим на кокетливую шапочку, и строго произнёс:

— Соблюдайте тишину.

Все притихли, а попугай пригласил:

— Пройдите следующий.

С места поднялся енот с удивлённой мордочкой и потрусил к двери, но его опередил кролик.

Длинноухий вынырнул из зарослей и в два прыжка заскочил в хижину.

— Эй, куда без очереди?! — крикнули ему.

Кролик высунул нахальную мордочку в щель:

— Мне очередь дядя занимал, — крикнул он и захлопнул за собой дверь.

— Да что же это такое! Сколько же тут кроликов! Я уже десятого пропускаю, — оторопел енот.

Звери вскочили с мест и стали возмущаться на разные голоса.

— Безобразие! Наглость! Долой кроликов! Гнать их взашей! Кроликов к ответу!

Поднялся такой шум, что хоть уши затыкай, а когда все успокоились и снова расселись по местам, Ваня робко спросил:

— А что такого сделали кролики?

— Да они совсем обнаглели, — сердито сказала лисица. — Чуют, что тут на них управы нет. Один очередь займёт, а потом вся родня без очереди тащится.

— Вот-вот, а у них родственников прорва! — подхватил дикобраз, встопорщив иголки: — Тётки, дядьки, племянники, братья, невестки, затья, сватьи. Седьмая вода на киселе, и всё родня. А тут сидишь, сидишь, а очередь не движется.

— Я бы с этими длинноухими не цацкался. Если больные, то пора их пускать на корм, — вставил своё слово шакал.

— Постыдились бы, — робко произнёс опоссум. — Мы ведь все пациенты.

— Да, тут мы все равны. Вот выйдем из приёмной, и кое-кто может стать обедом, — облизнулась лиса, с хищным прищуром поглядев на опоссума.

— Прекратите! Что вы всё о еде! И так живот свело! — рявкнул лев.

От его грозного рыка опоссум так испугался, что упал на спину и по привычке притворился мёртвым. Не обращая на него внимания, лев задумчиво продолжал:

— Хотя я думаю, что с кроликами надо разобраться. Уж больно много их расплодилось. Зачем заводить такое большое семейство?

— Семейство кошачьих тоже немаленькое, — заметил Ваня.

— При чём тут кошки? — не понял лев.

— Как при чём? Львы и тигры ведь тоже из семейства кошачьих, — пояснил мальчик.

От такого нахальства лев даже не нашёлся, что сказать. Несколько мгновений он сидел, молча вытаращив глаза, а потом наконец прорычал:

— Да как ты смеешь! Ну ладно ещё тигры, они полосатые. Но меня обозвать кошкой?! Меня, царя зверей! Да я тебя…

Позабыв о том, что на приёме у доктора все равны, лев пошёл на обидчика.

— Стойте! Мы же все пришли лечиться! — воскликнул жираф.

— Сейчас кое-кому доктор больше не понадобится, — мрачно заметил лев.