Камаэль (СИ)

Виктор дышал тяжело, зрачки его превратились в узкие щёлочки, а руки дрожали от злости и, похоже, страха. Вся злость разом отступила, словно бы меня окатили ведром ледяной воды. И причиной этому были слова моего брата, которые наконец полностью дошли до меня. Меня мелко трясло от страха, пока я смотрел в полные бешенства глаза вампира, стараясь не разреветься подобно маленькому ребёнку. Впрочем, разреветься было отчего. Хриплое дыхание брата было похоже на рычание, стали проступать острейшие клыки, а глаза налились кровью, отражая не просто злость - бешенство. Но через мгновение злость сменилась испугом, растерянностью. Бережно обняв меня и прижав к себе, Виктор уткнулся носом в мои волосы.

- Прости, малыш, - тихо шептал он, поглаживая меня по спине и пытаясь унять мою дрожь. - Я не хотел тебя пугать.

А тем временем всё то, что накопилось во мне, стало выходить через истерику. Слёзы текли по щекам, а дыхание давалось с трудом, рваными облачками срываясь с моих губ, больше напоминая сипение или сдавленные стоны человека, упавшего с размаху на спину. Страх, ужас, бешенство, непонимание - всё выходило через эти слёзы, что ядовитой кислотой обжигали щёки, сдавливали грудь стальным кольцом. Пелена застилала глаза, а потому я с трудом мог рассмотреть лицо Виктора, который с сожалением, болью и сочувствием смотрел на меня. Как когда-то давно в детстве, когда мне было плохо и я бежал к матери, чтобы обнять её, я обнял вампира, уткнувшись лицом ему в грудь - выше при всё моём уважении не доставал. Его сильные руки поддерживали меня, и становилось спокойно, хотя плечи всё ещё сотрясались от едва слышных рыданий.

Мягкие, чуть шероховатые губы прошлись по лбу, а затем и по щекам, собирая непрошенные слёзы, успокаивая и даря невероятную нежность, на которую, как мне казалось, этот мужчина был неспособен. Да и был ли я тогда достоин этой нежности? События вновь бросились вскачь, равно как и сердце, когда губы Виктора мазнули по моим собственным. Это ощущение разом выдворило из меня всю истерику, вновь вселив некоторый страх, но при этом - счастье. Медленно возвращающие свой тёмно-серый цвет глаза брата так и блистали в интимной полутьме комнаты, прожигая насквозь. Секунда длилась целую вечность. Судорожно вздохнув, я подался ему навстречу, приподнимаясь на цыпочки и крепко стискивая сильные плечи. Стоит ли говорить то, что в этих делах я был не только девственником, но ещё и полнейшим чайником? Но Виктор стерпел неумелые касания губ, компенсируя всё своим собственным опытом. Горячий язык скользнул меж моих губ, чуть раздвигая их, и я, поддаваясь его инициативе, приоткрыл рот. Эти ощущения невозможность описать так, как они есть на самом деле. В первый миг мне стало страшно и противно, как будто бы огромный, склизкий червяк скользнул по моему языку, а затем стало как-то на удивление хорошо, когда осознание всего происходящего вдруг свалилось на меня. Я, в одном белье, украденный из-под носа старшего брата, который хочет продать меня работорговцу-извращенцу, внезапно оказавшийся названным принцем (или королём?) Светлых существ, целуюсь со своим внезапно появившимся старшим братом, о котором не знал всю свою жизнь, когда жизни тысячи существ висят на волоске!

Оторвавшись от губ вампира, я шарахнулся от него, как от огня, едва вырвавшись из его рук, но тут же с силой наступил на острый осколок. Яркая, как солнечный свет, боль пронзила всё моё тело, и я уже готов был поздороваться с полом, но Виктор в очередной раз спас меня. Правда, лучше бы он так не делал. Он хотел перехватить меня за плечо, но рука его соскользнула, а затем со всей силы вцепилась в мои волосы. С одной стороны я был ему безумно благодарен, поскольку острый осколок чашки смотрел мне прямо в глаз, явно жалея, что не может его выколоть, но с другой стороны у меня было такое чувство, что мой скальп сейчас меня покинет.

- Отпусти меня, придурок, - рыкнул я, оперевшись на руки и дёрнув головой.

Однако, Виктор не стремился меня отпускать. Намотав мои волосы себе на кулак, он склонился к моему уху и тихо, едва слышно прошептал:

- Не будь сейчас за дверьми Габриэля, я бы взял тебя на этом самом полу, в осколках, чтобы потом слизывать твою кровь.

А затем тяжёлый водопад волос опал на мои плечи - вампир наконец отпустил меня и принялся собирать осколки, словно бы ничего и не происходило, а вот мои щёки, шею, уши и даже кончик носа залил румянец стыда и злости. Дёрнув головой и с трудом поднявшись на ноги, не наступая на больную ступню, я опустился на кровать. Вытащив мелкие осколки, я поднял взгляд на Виктора. Он выглядел настолько безмятежно, словно прогуливался по садам давно знакомого и даже несколько опостылевшего места, покуривая свои любимые сигареты, как будто только что не целовался со мной и не обещал меня грубо трахнуть. Фыркнув и воспользовавшись тем, что на моей шее висит амулет, я перевоплотился, со страхом вслушиваясь в опасный треск кровати.