Камея из Ватикана

Только вопрос – как это сбыть?

Тонечка с мокрой тряпкой в руке присела боком за свой письменный стол и принялась машинально вытирать столешницу.

Вот если бы она, Тонечка, должна была тайно продать ковчежец и камею неслыханной цены, что бы она стала делать?.. К кому обратилась бы?..

Она думала и вытирала стол. Откуда столько пыли, они же, считай, в деревне!..

Получается, ей, Тонечке, обратиться не к кому!.. Ну, если речь идет о тайне. Знакомые ювелиры и искусствоведы – сплошь приятели ее мужа, тайна моментально раскроется, да и потом, они порядочные и честные люди и вряд ли согласятся сбывать краденое!

Тогда как это продать? Никак?

Тонечка вздохнула.

Сценарист в ее голове тоже вздохнул и призадумался, перестав сыпать из-под пера черные буковки полуустава, похожие на семечки!

Все, все перепуталось и переплелось в Дождеве на карантине – папские сокровищницы, апостольские нунции, «Хождение за три моря» в подлиннике, царь Алексей Михайлович и его ковчежец, храм четырнадцатого века и Дима Бензовоз!

Как во всем этом разобраться?..

Тонечка бросила тряпку, вытерла о джинсы руки, придвинула к себе лист бумаги и взяла карандаш.

Откуда бандитам стало известно о сокровищах, написала она и поставила вопросительный знак.

Где они берут снотворное для уколов?

Зачем они возвращались в дом старой княгини, что ими двигало?

Кому они собираются продать украденные ценности?

Тонечка подумала, отчеркнула написанное и написала под чертой: о каком наследстве грезит Натали, великая тверская актриса? Что ей может быть известно?

Куда пропал Федор Петрович после неприятной сцены?

Она так и сяк поизучала написанное, вынула телефон и нажала кнопку.

– Ты куда подевалась?! – грозно спросил из трубки ее муж. – Я звоню, звоню! А вы оба вне зоны доступа!

– Ты же знаешь, какая здесь связь, – весело сказала Тонечка. Ей приятно было слышать его грозный голос. – Привет, Саш. Вот скажи, если мне нужно продать украденную вещь шестнадцатого века, и не простую, а церковную и с легендой, к кому обращаться?

Муж помолчал, а потом осведомился:

– Ты что, ограбила церковь, сирота?

– Не я!

– Тоня, сколько раз я просил тебя не ввязываться в уличные бои и сомнительные приключения!

– Саш, ну так вышло, что я уже ввязалась.

– Только этого нам не хватает, – пробормотал Герман. – Во что?! Во что ты ввязалась?!

– Так куда обращаться-то?

– Я не знаю! Наверное, есть какие-то подпольные антиквары и скупщики краденого!

– А как их найти?

– Тоня, мне нужно прямо сейчас к вам выезжать или я могу задержаться еще хотя бы на час?

– То есть у тебя таких знакомых нет?

– Поеду-ка я прямо сейчас, вот что.

Тонечка засмеялась – ей так нравилось его дразнить!

– Нет, нет, не беспокойся, – сказала она. – У нас все в порядке! Но если бы ты приехал, мы были бы счастливы еще больше.

– Куда уж больше, если там у тебя… детективное расследование!..

– Я не виновата, что у нас соседку убили, а из храма утащили реликвию.

Герман, кажется, впал в короткую кому, а потом спросил обессиленно:

– Как убили? Кто?

– Вот это я и пытаюсь выяснить.

– Тоня, не смей.

– Двое каких-то прохиндеев прикидываются волонтерами, приходят в дом, делают одинокой хозяйке укол, забирают старинную камею и исчезают. А подлинник «Хождения за три моря» Афанасия Никитина оставляют на этажерке за ненадобностью! Этот подлинник достался хозяйке от какого-то апостольского нунция в Баварии.

– Ясно, – сказал Герман. – Вот теперь все ясно. Может, реликвию из храма утащил этот самый нунций? Она ему нужнее!..

– Ты смеешься, а это страшно интересное и запутанное дело!

– Дельце, – поправил Герман. – По правилам игры в сыщиков и воров нужно говорить «дельце».

– Я никак не могу взять в толк, зачем они полезли в дом еще раз, – продолжала Тонечка. – Уже после смерти старой княгини! Ведь это так глупо!

– А был еще и второй раз?

– Ну да.

Герман помедлил.

– Ты двери на ночь запираешь, сирота?

– Конечно. Раньше мы то и дело забывали, а теперь все время запираем.

– Хоть за это спасибо.

– Сплошные несостыковки, – пожаловалась Тонечка. – Из ближнего круга убить никто не мог, да у нее и не было никакого ближнего круга! Только внук и сапожник дядя Арсен, помнишь, я рассказывала?

– Помню. Ты мне велела взять его на работу.

– Внук – профессор антропологии, все время в разъездах, сейчас сторожит лес в «Капитанской бухте» на Орше. Он знал о рукописи и камее всегда.

– Может быть, он кому-то рассказал? – спросил Герман. – Или ты сама рассказала?

– Саша, я ни с кем здесь не беседую, кроме Родиона и соседки…

Сценарист у нее в голове продолжил: а еще Федора Петровича, дяди Арсена, отца Иллариона, Валюши, майора Мурзина, Коли…

Выходит, полно людей! И со всеми она, Тонечка, беседует.

– Это мысль, – сказала она мужу. – Мне нужно подумать! Что и кому я могла случайно сказать…

– Тоня, если все, что ты говоришь, правда, тебе нужно запереться на все замки, забаррикадировать двери и ждать моего приезда!

Тонечка моментально отвлеклась от расследования:

– А когда ты приедешь?

– Завтра, – сказал муж решительно.

– Надолго?

– Навсегда! – рявкнул он. – Тоня, ты меня вообще слышишь или витаешь в своих детективных мыслях?