Камень, брошенный богом

— Ты упоминала Берга и барона, — с ленцой процедил я, словно приступал к рутинной работе.

— Упоминала, — недовольно согласилась она. — Как только слух о твоем безызвестном отсутствии расползся по Сеньориям, вспомнились ваши старые склоки, — тут Бона не выдержала и сорвалась, — Проклятье, Лех, где ты шлялся? И почему? Можешь ты мне ответить?

— В свое время дорогуша, — неопределенно обнадежил я разъяренную дамочку. — В свое время. Продолжай о Кревкере, мне всегда нравился этот ублюдок.

Бона помолчала, собираясь с мыслями и, успокоившись, продолжила.

— Без денег Капагона нам пришлось сократить расходы на содержания замка. Я урезала выплаты слугам. Распустила роту пикинеров, а оставшийся гарнизон сократила наполовину. Берг, пронюхав о наших трудностях с финансами, аннулировал прошлые пограничные соглашения и объявил войну. Я отправила гонца к твоему отцу уведомить о происходящем, но вздорный старик в ответ не прислал ни денег, ни солдат. Тогда я собрала в помощь оставшимся у нас наемникам ополчение из крестьян, но, увы, это не спасло нас от поражения. Хедерлейн потерял полсотни солдат и отступил.

Внемля пламенным речам, я едва не упустил другое. Тонюсенький голосок моего инстинкта самосохранения пищал мне — драпай пока цел! Драпай! Но кто слушает писк? Пока гром не грянет…

— Что же наш доблестный Хедерлейн оставил Бергу? — с хозяйственной заботой спросил я.

— Все земли по Рину, до Каменных пустошей.

Неприятность, однако… Я откинул шторку и выглянул в окошко кареты. Рядом с подножкой бежал Людоед. Уловив краем глаза, движение он повернул свирепую морду и гавкнул. От неожиданности я вздрогнул.

— До чего он тебя обожает! — мстительно захохотала Бона. — В следующий раз будешь знать, кому подсовывать его суку.

— Его нелюбовь я переживу, — со спокойствием пойманного партизана ответил я и пожаловался. — В горле пересохло! Огнем горит!

— Только глоток, — предупредила Бона и, открыв ключиком скрытую дверцу в спинке дивана, достала пузатую бутылку фортано[34]. Правда в бокал налила — воробью не утопиться. Я не стал спорить и с удовольствием заглотнул жидкость.

— Ты пьешь еще безобразней, чем раньше, — осуждающе проворчала она.

— И не только пью, — огрызнулся я, возвращая бокал.

Бона решительно заперла походный бар.

— Ты забыла о бароне, — напомнил я.

— Ренескюр остался верен себе до мелочей, — продолжила она рассказ о бедах Гонзаго. — Часто приезжал в Эль Гураб, выказывал сочувствие, предлагал помощь в твоих поисках и, в конце концов, выждав, замахнулся на все Понизовье. Он захватил Озерный край и теперь подбирается к пойме Лаи. Хедерлейн организовал несколько конных рейдов, что бы хоть как то остудить баронский аппетит. Похоже, Ренескюру надоело прозябать в своей Медной Башне, и он вознамерился выселить тебя из Эль Гураба.

Сволочь, что и говорить, — подивился я нахальству соседа, но поскольку речь шла вроде как о родимой земле, вслух выразил недовольство.

— Ты не находишь бездарным своего Хедерлейна?

— Лех, прошу тебя! — взмолилась Бона, призывая, сосредоточится не на отдельных личностях, а на общем положении дел.

— О чем? — с издевкой спросил я, почувствовав — попал в точку.

— Прекрати намеки!

— Причем тут намеки? — продолжал я валять "ваньку". — Факты! Проиграл Кревкеру, обделался с бароном. Теперь имя Гонзаго в списке неудачников навечно. Из-за кого? Из-за дуболома ничего не смыслящего в войне, но исправно получавшего от меня деньги, и евшего с моего стола.

Ирония прошла мимо ушей Боны.

— Солдаты не хотят воевать, — заступилась она за Хедерлейна. — Им не плачено за десять декад. — И подавшись чуть вперед, раздраженно спросила. — Ты думаешь, рейтары, что скачут следом твои? Как бы ни так! Мне их одолжил граф Цаусхау! Я их лишь переодела в твои цвета!

— Наймем новых, — ответил я равно уверенно и безалаберно, как истый аристократ и герой своего времени.

— Если возобновятся выплаты, — резонно заметила мне Бона.

Мы переглянулись. Я изобразил истинную заинтересованность в дальнейшем вливании в мою казну отцовских средств. Она желала того же. Как не прискорбно сознавать, но выходило хозяйство Гонзаго-младшего в значительной мере держалось за счет золоторунного барашка из отчих овчарен.

— Когда ты думаешь отписать в епископат о возобновлении бракоразводного процесса?

Воздав войне и миру, Бона обратилась к личной неустроенности. Как раз по адресу! Личные неустроенности противоположного пола и есть смысл моей пропащей жизни. Меня хлебом не корми, дай пособить невостребованным Золушкам и не обретенным Белоснежкам. В одно хорошее время, в общаге на проспекте Мира, таких насчитывалось семь штук.

— Как только разберусь с Бергом и бароном, — пообещал я Боне.

Мое обещание ее не устроило.

— Нет! Напиши сразу, по приезду в Эль Гураб, — в приказном порядке настаивала она. — Пока будешь разгребать последствия своих глупостей, епископ расторгнет твой брак с Валери.

— Сразу, я выгоню Хедерлейна, — увильнул я от прямого ответа.