Камень, брошенный богом

Вскоре лагерь оживился движением, голосами и суетой. Я вернулся к своим дамам. Вознести молитву Благодарения и подкрепиться малыми крохами: маринованным свиным желудком нашпигованным копченостями, нежирной ветчинкой, пряным сырком и запить "сухие корки" ключевой водицей нареченной при разливе "Печаль лозы". Но ничего этого мне не перепало. Судя по взглядам, леди поголовно прибывали в дурном расположении духа и не сколечко меня не любили. Валери за то, что я как был Гонзаго так им и остался, Бона за то, что тупоголовый осел не послушал и завез в несусветную глушь, Югоне за горькое разочарование в романтике не очень дальних дорог. С этими тремя я еще мог бы поспорить. Но желания не возникло. Что касается Элии, её нелюбовь я понимал. Ей действительно было, за что не любить Гонзаго и меня в его лице.

14.

В Капагоне жили отнюдь не в бедности. Замковые стены метров двадцать высотой. Башни с клыкообразными бойницами — суровая ощерившаяся мощь. Донжон — предупредительный перст, вперившийся в небо. Огромный подъемный мост, через заполненный водой ров, шире Красной площади, а въездные ворота, что двери в чистилище. Начинка же каменного пирога поражала до слез благоговения. Аментийский мрамор, полированный гранит, надраенный красный кирпич, колоннады, аркады, портики — глаза разбегались!

Карета остановилась у беломраморных колонн парадного крыльца. Лакей, с рожей обкурившегося Чуйской дурьки, распахнул дверцу кареты. Я первым вывалился наружу, забыв о галантности.

— Вас ждут, сеньор граф, — изрек лакей тоном, позволявшим трактовать приглашение как предназначавшееся для меня одного. Прочие могли потолкаться в очереди у порога. — Вам надлежит поторопиться!

В остекленевших подернувшихся мутью глазах слуги не отразилось ни тени чувств и уточнение на счет поторопиться прозвучало особенно неприятно. Видно старикан дотягивал последние часы, в желании увидеть сынка и попрощаться с ним.

Сгруппировались парами: я об руку с Валери, Бона, Югоне и Альвар позади. Ступая за слугой, вошли в дом, и, стараясь не глазеть на чрезмерную, прямо таки музейную роскошь, под поклоны прислуги, проследовали в Зал Приемов.

Здесь нас перехватил дворецкий. Мощного сложения, припадавший на левую ногу, мужик. Вылитый киношный пират.

— Сеньор Лехандро, позвольте с вами переговорить, — испросил дозволения он.

Я дозволил. Сильвер, так я его окрестил за глаза, отвел меня в сторонку и тихо, почти шепотом произнес.

— Сеньор граф, вы не должны терять ни минуты, — прочитав недоумение на моем лице, пояснил. — Его сиятельству немного лучше и он просит вас незамедлительно отправиться в Шарли. У настоятеля монастыря гостит мэтр Букке, знаменитый столичного лекарь. Вы должны убедить мэтра Букке приехать в Капагон. Его лечение крайне необходимо для Его Сиятельства.

— А что ближе лекарей нет, как приглашать залетного из Хейма? — спросил я у Сильвера. Перспектива тащиться, куда бы то ни было, мало прельщала. Хотя и нести караул в головах у отдающего богу душу старца, тоже еще та забота.

— Если бы были, не велось бы и речи! — возмутился моей неосведомленности дворецкий. — Местные, близзенские, способны лишь выманивать деньги, а не лечить.

— А замковый что ж?

— Он по крайне мере честен и сам порекомендовал Его Сиятельству вызвать мэтра Букке.

— Что прямо сейчас отправляться? — вздохнул я, ища сострадания. Хотелось пожрать, попить и сходить по малой нужде.

— Болезнь не будет ждать, сеньор Лехандро! — настаивал дворецкий.

— С каких пор старость стала болезнью, — проворчал в полголоса я. — Куда мне?

— У крыльца Штандартов вас поджидает дубль-капитан45 Лёфф и его люди. Для вас приготовлена лошадь и необходимое в дорогу. Вам понадобится прислуга?

— Кажется, не я здесь болен, — надменно отказался я.

— Хорошо, — удовольствовался отказом Сильвер и на дорожку утешил меня. — Пока вы будете в отъезде, за Его сиятельством присмотрит ваша тетка, Мелисса.

Тогда мне точно на выход, — отогнал я сомнения в правильности совершаемого. А сомнения были. Не под таким ли неуклюжим предлогам хотят меня задвинуть куда-нибудь в местные Кресты. Или по тихой грусти пристукнуть, как самозванца и вора. Вариантов собственно много. У них. У меня же… только светлая боль остаться живым. Да и перед работодателем стыдно.

— Проводите меня к капитану, — схитрив, попросил я дворецкого. Сослаться на склероз и уточнить, где упомянутое крыльцо в отчем доме находится, выглядело бы более чем странно. Причину своей просьбы я обосновал стопроцентно. — Заодно расскажите, что спровоцировало болезнь Его Сиятельства.

В тот момент мне было не до прощаний, и я покинул милых сердцу дам, не одарив их в расставании ни нежным лобзанием, ни взмахом руки, ни легким поклоном. Могу ручаться за первое, две из трех, точно съездили бы меня по морде.