Камень судьбы

В комнату влетела еще одна молния и превратила «Криптобиблонию», лежавшую на столе, в горстку пепла. Двери кабинета Крицы распахнулись, вбежали двое пожилых сатра и застыли, увидев мертвое тело у разбитого окна. В этот момент от ворот усадьбы по неведомому врагу нанесли удар маги-стражи Обители. Верхние этажи недавно построенного элитного дома-башни, высившегося в полукилометре от усадьбы, исчезли в дымном облаке взрыва…

Гюрза – Вепрю:

Я потеряла троих агентов. Есть информация, требующая уточнения. Необходима личная встреча.

Вепрь – Гюрзе:

Встреча пока невозможна. Прекратите все активные действия. Смерть агентов будет компенсирована.

Стражи Обители привели Глеба и Акунда в большую комнату, расположенную ниже уровня земли. Круглый стол, стулья с высокими спинками, на противоположной входу стене – барельеф в виде дерева, корнями уходящего в земные глубины, а ветвями достигающего небесных сфер. Остальные стены были завешены тяжелыми муаровыми портьерами.

Глеб задрал голову, разглядывая потолок комнаты, сработанный в виде звездного неба. Неведомые мастера разместили на черном лабрадорите драгоценные камни, выложив из них очертания созвездий. Укрытые в стенах светильники подсвечивали рукотворный небосвод, и кристаллы лучились, отбрасывая крохотные разноцветные блики.

– Это Звездный зал, главный покой Обители, – сказал Глебу Акунд. – Сейчас здесь для разговора с нами соберутся все главные маги клана. – Он сделал паузу, воровато оглянулся и добавил: – Молчи об изумруде, понял?

– Но почему? – удивился Глеб. – Они же твои… соплеменники. Они помогут…

– Молчи, иначе я переломаю тебе все кости! – рыкнул Алексей, но тут же смягчился: – Ты же слышал? В клане измена. Доверять сейчас нельзя никому. Эх, Учитель. Если бы не нехватка энергии, он бы показал тем засранцам…

И могучий сатра выразительно сжал кулачищи.

Глеб хотел возразить, но не успел – в двустворчатые двери Звездного зала стали входить пожилые сатра в зеленых и синих мантиях. Звонко стуча копытами по полированному мрамору пола, они рассаживались вокруг стола. Вскоре почти все стулья оказались занятыми, пустовало лишь оббитое бархатом кресло и места рядом с Глебом и Акундом. Таким образом их как бы отделили от магов-«зеленых».

Одного из них Глеб уже видел. Когда «Додж» подъехал к Обители, этот высокий костистый старик с гривой полуседых волос и широкой черной бородой явился по зову стражей к воротам и говорил с Акундом, прежде чем их сопроводили в кабинет Крицы.

Именно он и заговорил первым:

– Высокие маги клана Ксенфа! Я, Рамер, Настоятель Обители знаний, собрал вас здесь по уже всем известному и трагическому поводу. Погиб Старший маг клана, многомудрый Крица, да будет его вечный путь за пределом усыпан драгоценными камнями, стократ более прекрасными, чем те, что украшают своды этого зала. Мы помним!

Маги как по команде поднялись и хором повторили:

– Мы помним!

Акунд тоже встал, а Глеб замешкался, и, когда все уже опустились, он оказался единственным стоящим на ногах. Украшенным перстнем пальцем Рамер ткнул в сторону Погодина:

– Ты, «коричневый», принес зло в нашу Обитель! И сейчас без утайки поведаешь нам все, что знаешь.

– Уважаемый Рамер, зло родилось не по воле этого человека, – глядя в стол, низким голосом сказал Акунд. – Это произошло в тот момент, когда кто-то задумал обезглавить клан. Я хотел бы…

– Как смеешь ты, безотчий сын, ничтожное существо, прерывать речь Настоятеля Обители? Что знаешь ты, бессмысленный прожигатель жизни, о том, что творится на самом деле? – неожиданно загремел Рамер. Гнев исказил благообразное лицо мага.

Глеб сидел ни жив ни мертв.

Акунд заскрипел зубами, но не отступил.

– Бывают времена, когда и прожигатель жизни знает больше самого многомудрого мага! – дерзко выкрикнул он.

– Кощунство! Кощунство! – пронеслось над столом.

Рамер ударил копытом в пол, простер руку к Акунду:

– Властью и волей своей я лишаю тебя, Акунд, сын клана, дара речи в стенах Обители! Ты пойдешь под замок и будешь сидеть там столь долго, сколь этого потребуют обстоятельства! Стража! Уведите.

Акунд вскочил, отбросив тяжелый стул, но несколько сатра, габаритами не уступающие Алексею, бросились к нему из-за портьер. Они умело скрутили Акунда и поволокли к дверям. Глеб беспомощно посмотрел на него и увидел, что плененный сатра, выпучив налитые кровью глаза, беззвучно шевелит губами, делая ему весьма недвусмысленный намек – молчи!

Оставшись среди суровых магов в одиночестве, Глеб оробел. На него смотрели несколько десятков пар глаз, и не было в них даже намека на сочувствие.

– Говори! – приказал Рамер.

Глеб собрался с силами и уже в который раз мысленно вернулся в тот злополучный осенний вечер, когда нелегкая понесла его на прогулку в Измайловский парк…