Назад в дом я брела понуро, то и дело вытирая неконтролируемо текущие слезы рукавом куртки, а перед дверью в номер, где мы должны были ночевать вместе с Владом, внезапно поняла, что не могу туда зайти. Если окажусь одна, то разрыдаюсь и вряд ли усну. Я не хотела оставаться наедине со страхами и несбывшимися мечтами. Наша любовь с Владом, казалось, была обречена, словно сама судьба отталкивала нас друг от друга, не давая быть вместе. Мелочи, нелепое стечение обстоятельств, а вот сейчас вообще трагедия. Вдруг все это не случайно? Я не могла об этом думать, но мысли все равно назойливо вертелись в голове, и я предполагала, что едва останусь одна в темном номере, «плотину прорвет», поэтому тихо прошептала, обратившись к своему спутнику:
– Ян, воспринимай мои слова, как знаешь, но можно заночевать у тебя? Я не хочу оставаться одна, там… Это слишком сложно и страшно…
– Без проблем, – неожиданно мягко отозвался парень, чуть улыбнулся и добавил: – Только учти, у меня один диван, и я не собираюсь спать на коврике, как собачка. Если тебя не смущает это обстоятельство, милости прошу.
Он приглашающе распахнул дверь и замер в ожидании.
– Наплевать. – Я махнула рукой и решительно зашла в комнату, добавив на пороге несчастным голосом:
– А ты мне чай принесешь?
– Прямо здесь сделаю, – усмехнулся он, и пока я снимала ботинки и пуховик, подошел к окну и сказал:
– Всегда беру в поездки маленький чайник и чай. Это бывает кстати. Не всегда хочется выползать из номера.
Я забралась с ногами на предварительно разложенный диван и, обхватив обеими руками чашку с ароматно пахнущим чаем, закрыла глаза. Ян присел рядом и укутал меня толстым стеганым пледом. Только сейчас начало отпускать. Руки все еще мелко дрожали, но озноб прошел.
– Ты отогрелась? – поинтересовался парень, присаживаясь на диван рядом со мной. Я слегка кивнула и сделала очередной глоток, чувствуя, как обжигающее тепло приятно согревает желудок и оттуда расходится по всему телу маленькими покалывающими иголочками. Подушечки пальцев горели, а на обветренном лице появился румянец.
На душе было сумбурно и пусто, я старалась заставить себя переключиться, не думать о том, что Влада может уже не быть в живых, пыталась настроиться на позитивный лад, но не могла. Чай остыл, и я отставила полупустую чашку на журнальный столик. Сжалась в клубочек на краю дивана и разревелась, стараясь всхлипывать по возможности беззвучно. Присутствие Яна помогало слабо. В результате парень, который допил свой чай и уже растянулся с закрытыми глазами на диване рядом со мной, не выдержал и, приподнявшись, обнял меня за плечи, привлекая к себе.
Я неуверенно попыталась вырваться, заподозрив в его действиях подвох, но он без труда преодолел мое сопротивление, прижав сильнее к груди и буркнув: «Да не дергайся!»
Я чувствовала себя плюшевым медвежонком, с которым спят дети. Если Ян считал, что так мне будет спокойнее, то сильно ошибался. Я очень уж остро чувствовала его присутствие: сильное тело за спиной, дыхание на своих волосах, и слишком хорошо помнила, что было в прошлый раз, когда мы оказались на одном диване. Собственные эмоции, смешавшись с беспокойством о Владе, вызвали сильнейший стыд, и мне стало совсем погано. Я дернулась сильнее, пытаясь вырваться, даже открыла рот, чтобы высказать все, что думаю, но Ян лишь немного приподнял голову и властно шепнул мне на ухо: «Спи». Повеяло такой мощной волной силы, которой невозможно было сопротивляться, и я отключилась, уткнувшись носом в подушку и прильнув спиной к теплой груди парня.
Мне давно не было так хорошо, спокойно и уютно. Но суровое утро и неприятные воспоминания ворвались, едва я только открыла глаза и увидела прямо перед собой сладко посапывающего Яна. Он был умопомрачительно красив – тонкий аристократичный нос, четкий, словно подведенный карандашом изгиб губ, слишком мягкие для парня черты лица и длинные ресницы. Странно, что при такой внешности Ян никогда не казался мне женственным, даже сейчас, когда разгладились ироничные складки и с губ исчезла вечная усмешка. Он был неестественным и немного чужим. Даже спящий, он слабо походил на человека – самое что ни на есть древнее, языческое божество.
Почувствовав мой взгляд, парень нехотя открыл глаза, а я поспешно убрала руку, которая совершенно естественно лежала на его плече.
– Доброе утро! – сонно улыбнулся он, и мои губы невольно сложились в ответную улыбку.
– Не уверена, что доброе, – помрачнев, заметила я и села на кровати, приглаживая спутанные волосы, которые вчера так и не убрала в косу. Солнце уже было высоко, что заставило меня нервно дернуться.
– А сколько времени? – взволнованно поинтересовалась я и спрыгнула с кровати, перескочив через Яна. Схватила его мобильник с тумбочки у дивана и, увидев, что уже одиннадцать часов, сдавленно выругалась.
– Как же так! Ты что, не мог будильник завести? – возмутилась я.
– А зачем? – заразительно зевнул Ян, похоже, не собираясь выбираться из-под клетчатого стеганого пледа.