Камень желаний

Город не был большим. Я даже не успела устать к тому моменту, когда мы добрались до узкой темной улочки между двумя одинаковыми домами практически без окон. Поход по Аркаиму напоминал мне путешествие по лабиринту – узко, запутанно и пустынно. В настоящем лабиринте я не была, но в детстве мы часто играли на соседней стройке. Там выкопали котлован и заложили подвал, на том дело закончилось, и мы любили бегать между высоких бетонных блоков. Нам тогда казалось, что мы попали в древний разрушенный город, в котором нас ждут приключения, опасности и, конечно, несметные сокровища. Но даже в детстве в самых своих смелых мечтах я не могла предположить, что когда-то путешествие по древнему городу окажется реальностью. Я с удовольствием играла в приключения, но никогда не хотела получить их в реальности. Видимо, даже десять лет назад была умна.

Вот и Аркаим был таким же унылым, серым и узким, как заброшенная стройка, не пережившая суровую середину девяностых и застывшая в безвременье вплоть до начала двухтысячных. Тот дом стали достраивать, наверное, пару лет назад, и сейчас он превратился в сверкающий темным стеклом торговый центр.

В Аркаиме вместо бетонных блоков были грязно-бежевые стены домов, на которые сверху падало нарисованное небо. Угнетающая тишина давила на уши, сначала я не слышала вообще никаких звуков, но по мере того как мы двигались по узкой улице, напоминающей коридор, тишина постепенно рассеивалась. Издалека начали доноситься тихие пугающие звуки. Неясные шаги, шуршание, словно ветер гонит по пустой улице шарики пенопласта или пожухшие листья. Только вот тут не было ни ветра, ни пенопласта, ни деревьев. Поэтому нарушающие тишину звуки настораживали.

– Что это такое? – Я нервно дернулась, оглядываясь по сторонам и пытаясь что-то разглядеть в темных проемах узких окон. – Ты же сказал, что город опустел?

– Я так считал, но вспомни, меня здесь не было, когда прабоги покинули Аркаим, я не знаю, что они тут забыли или оставили намеренно. Хотелось бы думать, что только книги и артефакты.

– Но звуки? Ведь ты тоже их слышишь? Кто может быть здесь?

– Не знаю, но лучше держись ближе ко мне. Если кто и мог тут выжить, то только мелкие неприхотливые твари. Они вряд ли причинят нам вред, но ты все же будь аккуратнее и внимательнее. Я не знаю, что ожидать от этого города.

Я послушно подошла к Яну вплотную и едва удержалась от того, чтобы не вцепиться парню в свитер. Тягучая тишина заброшенного города казалась теперь не такой пугающей. Я постоянно ловила доносящиеся из-за стен тихие звуки, а собственные шаги казались оглушающе громкими. Мы, не сговариваясь, замедлили шаг и сейчас буквально крались, прислушиваясь и ожидая, что за любым поворотом нас может ждать нечто непредвиденное и опасное.

Узкая улица закончилась неожиданно большой и квадратной площадью, на которую выходили фасады домов. В отличие от унылых серо-бежевых стен фасады домов выглядели бы парадно и местами даже вычурно, если бы не были разрушены давным-давно. Сейчас они производили еще более тягостное впечатление, чем торцевые стены. Повалившиеся колонны, некогда украшенные искусно выполненными рельефами; обрушенные небольшие балкончики с резными балясинами, щербатые провалы обвалившихся окон и рухнувшие крыши. В центре площади торчал круглый колодец. Он тоже обвалился практически до основания.

– Я помню это место совсем другим, – задумчиво и немного печально произнес Ян.

Молодой человек двинулся вперед к колодцу, а я осталась стоять на месте. Было видно, Ян просто вспоминает, ищет знакомые очертания и не находит. Он прошелся по серым, местами потрескавшимся плитам – когда-то сочетание графитового и почти белого камня образовывало яркий и, наверное, красивый орнамент, но сейчас цвет плит практически сравнялся. Многие из них потрескались и раскрошились.

– Этот город был красив, – словно в пустоту произнес Ян. – Красив не как Амараватти, а другой, более земной и грубой красотой. Тогда здесь не очень хорошо росли деревья и цветы, поэтому жители украшали пространство вокруг себя фресками, резьбой, своими нарядами… сейчас же сохранился лишь безжизненный камень, крупицы былого величия и потускневшие от времени воспоминания. Я бы предпочел запомнить Аркаим иным – таким, каким он был раньше.

Я, проследив за взглядом Яна, скользившим по стенам, начала сама улавливать не замеченные сразу детали – остатки фресок на фасадах. Краски давно поблекли, и, лишь присмотревшись, можно было различить очертания фигур странных существ. У некоторых было несколько пар рук, у других голова животного – чужие и жуткие произведения древних художников.