Каменный принц

Кейти, которая вернулась при первых словах Хизер, теперь стояла возле Джорлана.

Ее глаза излучали арктический холод.

— Он не свободен.

Хизер даже не удостоила Кейти взглядом, она просто подняла глаза на Джорлана.

— Вы?! Я хотела сказать, не свободны?

Он ответил не сразу. Уж очень ему нравилось видеть, как ревнует маленькая ведьма.

— Я буду в машине, — рявкнула она. Развернулась на каблуках и вышла на улицу.

Джорлан снова посмотрел на рыженькую. Здесь стояла женщина, подобная женщинам его мира. Жаждущая угодить. Скорее всего, она сделает все, о чем бы он не попросил, если бы проявил хоть каплю заинтересованности. Но он ничего не чувствовал, в нем не шевельнулся даже самый слабый отклик вожделения.

— Хотя потом я могу пожалеть о своих словах, — произнес он, когда понял, что его тело не реагирует на близость девушки, — я действительно не свободен.

— Но та женщина, с которой вы пришли такая… высокая и плоская.

— Плоская? — усмехнулся он. — Ее красота бесконечна!

Хизер разочарованно пожала плечами.

— Ну, думаю мне стоило попытаться, наверное…

Ему нечего было сказать на это, поэтому он просто зашагал вслед за Кейти. Как она и сказала, она ждала его внутри своей повозки. Ее конечности были напряженными, а выражение лица холодным.

На его лице медленно расплылась улыбка. В действительности день все больше наполнялся обещаниями.

Глава 7

Персен Дэ Лоук хромая пересекал древние пески Друинна, находящиеся в сердце империи и невидимые для смертных нарушителей. Лунный свет, переливаясь в кристаллах песка, создавал иллюзорную сферу. Прохладный бриз, наполненный ароматом цветов гартина и элсмет, прошелестел по его щекам и шее подобно призраку, унёсся прочь, взъерошив темные пряди волос. Мерцавшие в небе звезды казались такими близкими, что протяни он ладонь, и сможет дотронуться.

Это прекрасное убежище, созданное его эмоциями, было настоящим издевательством.

Всё его тело сотрясала ненависть и ярость. Он едва мог заставить свои ноги передвигаться, шаг за шагом. Только вчера он проклятием обратил Джохрана эн Сарр в каменную статую. Ещё вчера воин стоял здесь, в самом сердце песков Друинн, но сейчас его нет.

Его нет.

Персен почувствовал магию матери, цветочный аромат её духов и знал, что она тому причина, потому что могла его либо освободить, либо отослать.

Сжав руки в кулаки, он прикрыл веки. Используя внутренний взгляд, он попытался поймать магический поток. Энергия пронизывала воздух слоями, каждый слой другого цвета, в зависимости от заклинания или волшебства и времени, когда оно было использовано. Самое последнее заклинание было красным. Это были чары, работавшие извне, но были направлены в другую реальность, другую энергию, чары, открывающие вихревой поток между мирами.

Он знал, что это она отослала Джохрана. Удачный способ спасти проклятого воина от гнева Персена. Осознание этого бушевало в нем подобно огню, угрожая вырваться наружу.

«Почему ты себя так мучаешь?» — раздался мягкий женский голос за его спиной.

Персен оглянулся. Белые песчинки взмыли в воздух от его резкого движения.

Темноволосая красавица царственно стояла позади него с лазурным амулетом на шее.

Сила океана пульсировала в центре амулета. Плечи женщины были напряжены от беспокойства, притворного беспокойства, надо сказать. Он знал, что она никогда о нем не беспокоилась.

«Пришла позлорадствовать?» — резко спросил он.

«Нет». — Выражение ее лица было непроницаемым, когда она коснулась его плеча.

Его гневный взгляд остановил ее. Она замерла, а затем её рука бессильно опустилась.

«Мне не доставляет радости видеть, как ты расстроен».

«Не делай вид, что тебя волнует, что я чувствую. Я знаю, твоя любовь фальшива».

Ее глаза, бледно-голубые, как и его собственные, потемнели от печали.

— Я твоя мать. Почему ты думаешь, что я могу беспокоиться об одном сыне, но не беспокоюсь о втором? Да, я оставила тебя здесь, но я всегда была предана тебе так же, как и Джорлану. Всегда.

— Лгунья! — Он сократил расстояние между ними там, в тиши белых песков. Ярость вскипела в нем, и он ударил ее. Наотмашь. Вложив в удар весь гнев. Её голова откинулась в сторону, и небольшая струйка крови потекла из уголка ее губ. — Ты лжешь! — Он говорил медленно, тихо. Жестко.

Молчание окутало их, как гнетущая тень, и он наблюдал, как щека его матери покраснела и начала опухать. Это его след, и осознание этого позорного поступка причиняло ему боль. Он затаил дыхание до тех пор, пока его грудь не начало жечь. Он вздохнул — нежный аромат ее духов дразнил его ноздри. Он ждал ее следующие слова, слова, которые бы наконец продемонстрировали ее ненависть к нему.

Но их не последовало.

Слезы затопили ее глаза, подбородок задрожал.

— Пожалуйста, поверь мне, я посвятила свою жизнь тебе. Не потому, что ты мой сын, а потому, что я люблю тебя.