Камердинер, который любил меня

– Я хотела сказать розы, они прекрасны. – Она прижала цветок к груди.

– Мои извинения. Я не хотел вас обидеть…

– Тебе не за что извиняться, Николас. Спасибо. Ты пришел только для того, чтобы подарить мне розу? – Ее слова прозвучали резче, чем ей бы хотелось, и она все сильнее ощущала неловкость.

Он кашлянул и как-то робко объяснил:

– Вообще-то я пришел, чтобы еще раз поблагодарить тебя за помощь. Ты меня спасла.

Марианна повертела розу, лишенную шипов, между пальцами.

– Ты хоть скажешь, что искал?

– Нет, – ответил Белл и улыбнулся.

– Ладно, но я считаю, что моя помощь стоит больше, чем роза.

Его улыбка стала шире.

– И что ты хочешь?

Марианна поднесла розу к лицу и, вдохнув ее сладкий аромат, упрямо заявила:

– Ты знаешь: твое настоящее имя.

Белл шумно выдохнул и потряс головой.

– Может, я просто сбегаю в сад за большим букетом роз? Или поищу шпорник?

– Не выйдет!

– Хорошо, я скажу, но только если и ты сделаешь то же самое.

Марианна кивнула.

– Обещаю.

– И ты не солжешь?

Она опустила цветок и улыбнулась.

– Нет, если и ты скажешь правду.

Белл покачал головой. Его взгляд был серьезным, как никогда.

– Хорошо.

Он подошел к окну и, уставившись в ночную тьму, пробормотал:

– Проклятье! Надеюсь, я об этом не пожалею. Ну ладно. Меня зовут Бомонт Белхем, для друзей – Белл.

– Белл, – повторила Марианна с почтением. Ей самой не удалось бы угадать это имя, да и непонятно было, почему, – Белл…

– Теперь твоя очередь.

Она ответила не сразу, продолжая вертеть в руке цветок.

– Надеюсь, ты не будешь слишком разочарован, но меня действительно зовут Марианна.

Его лицо вытянулось.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Я же обещала сказать правду. Клянусь.

– Но твоя фамилия ведь не Нотли?

– Нет.

– Не думаю, что ты захочешь мне ее назвать, – проговорил Белл.

– Я тоже не думаю, что ты захочешь сказать, кто ты, – парировала Марианна и положила розу на столик.

На его губах появился намек на улыбку.

– Разумное решение – сохранить собственное имя. Меньше путаницы.

– Тебя когда-нибудь сбивает с толку обращение «Николас»?

– Иногда бывает, – усмехнулся Белл и посмотрел на дверь. – Думаю, мне пора идти.

Марианна глубоко вздохнула.

– Да, наверное, ты прав, но… – Она замолчала и почувствовала, как по спине побежали мурашки.

– «Но» что? – спросил он.

– Я вспомнила, как накануне сказала, что не готова лечь в постель с незнакомцем…

– Что-то изменилось?

От его горящего взгляда ее сердце отчаянно заколотилось.

– Теперь я знаю твое имя.

Ей больше не пришлось ничего говорить: Белл стремительно схватил ее в объятия и завладел губами. Его язык по-хозяйски вторгся во влажные теплые глубины ее рта и принялся их исследовать.

Марианна поднялась на цыпочки и обняла его шею.

Не теряя времени, он подхватил ее на руки и отнес в постель. Его губы тут же пустились в путешествие по ее щекам, шее, открытой части груди. Через мгновение все преграды в виде халата и ночной рубашки были устранены, и губы его накрыли розовый сосок.

Марианна тихо вскрикнула и выгнулась ему навстречу, утонув в захлестнувшей ее волне потрясающих ощущений.

Белл тем временем добрался до второго соска и принялся ласкать его языком.

Ей пришлось прикусить губу, чтобы сдержать крик, и, желая, чтобы он никогда не останавливался, она прижала его голову к груди.

Белл на минуту оторвался от нее, чтобы избавиться от рубашки, и Марианна сразу ощутила холод и пустоту.

Теперь на нем остались только бриджи, а на ней – ночная рубашка, спущенная до талии. Они полулежали на кровати, с трудом справляясь с дыханием и глядя друг на друга так, словно видятся в последний раз в жизни.

– Ты уверена, что хочешь этого? – прошептал Белл, придав бархатистому голосу обольстительные нотки.

– Да, – прошептала Марианна.

Больше ничего ему слышать и не надо было: ласки стали увереннее и настойчивее.

– Белл… – прошептала она, чтобы просто услышать, как звучит его имя.

Протиснув руку между их телами, она сжала внушительный бугор внизу его живота.

Он судорожно вздохнул и выдавил:

– Это восхитительно, любовь моя, но если продолжишь, я не выдержу.

Марианна, усмехнувшись, помогла ему снять бриджи, сама избавилась от ночной рубашки, и, обнаженные, они застыли, пожирая друг друга глазами.

– Ты великолепна, – прошептал Белл с благоговением.

– Раньше, когда ты был в одежде, то казался мне римским божеством, – медленно проговорила Марианна, скользя глазами по обнаженному мужскому телу. – Теперь я точно знаю, что люди такими не бывают.

Белл засмеялся, покачал головой и привлек ее к себе.

– Можешь сама убедиться, что я человек: просто потрогай меня в любом месте.

Марианна на мгновение замерла: Уильям никогда не позволял ей быть сверху, – но ее сомнения вмиг улетучились, как только поняла, какую власть обрела над Беллом. Она может трогать его где захочет? С превеликим удовольствием.

Белл лежал на кровати, сложив руки под головой и вытянув ноги. Глаза Марианны загорелись. Этот мужчина – само совершенство, и она решила непременно обследовать каждый дюйм его великолепного тела, причем не только на ощупь, но и на вкус!