Камигава: Рассказы

- Должен признать, чувствую. Но я не желаю следовать твоему пути.

- Тогда, прошу тебя оставить меня. Мне еще столько всего нужно отыскать, и я должен приступать немедленно. Я лишь надеюсь, что, когда ты вырастешь, ты разделишь мою любознательность. – Он отвернулся от Инаме и исчез, быстро позабыв о малом ками, с которым он так долго работал.

Раздосадованный Инаме думал сотни лет. Его родственники были мудры, искренни, но никто из них по-настоящему не хотел помочь ему, но лишь использовал его в продвижении собственной работы. Они смотрели сверху вниз на его юность и бесформенность, отметая его нужды, в пользу своих собственных. Спрашивать других ками было бесполезно; они сделают то же самое. Но куда еще ему было обратиться? Если бы только существовало что-то, кроме ками, некто, у кого он смог бы научиться, и с кем бы он мог поговорить…

Идея ворвалась в его разум с силой цунами. Возможно, ничего, кроме ками не существовало, тогда почему бы не создать нечто подобное? Охваченный этой новой мыслью, он тотчас же приступил к работе, смешивая материю, энергию и свет в своих пальцах. Когда эта новая жизнь начала обретать форму, очертания начали проявляться и у него самого. Его тело стало длинным и зеленым, волосы огненно-красными, а на спине раскрылись крылья из листьев. Но он едва ли заметил это; все его внимание было обращено к работе. В отличие от других ками, он не экспериментировал со своим созданием, после чего отбрасывал его, не удовлетворившись результатом. Он позволил своим инстинктам вести его, радуясь любой форме, рождавшейся в его воображении. Это заняло сотни лет, но он нашел форму, удовлетворившую его. Наконец, он лишь прикоснулся силой своей духовной жизни к своему созданию, и в тот миг было рождено первое Дитя ками, впервые с начала времен. Так, Инаме стал ками жизни.

Первыми словами Ребенка было приветствие: «Здравствуй, Отец». Действительно, Инаме был первым и, возможно, величайшим из Отцов, ибо его усилия вели к рождению человечества. Его предназначение было более чудесным, чем он мог себе вообразить.