Камиль. Залог (СИ)

Болезненно сладко сокращаются все мышцы. Он прижимается. Я напрягаю ноги, удерживаясь на его бедрах. Целует с напором, жадно и жарко. На языке остается горьковатый вкус его сигарет. Он вылизывает мой рот, подстраиваясь под темп собственного тела. Давление внутри меня усиливается.

— Больно… — решаюсь сказать, не надеясь, что он услышит.

Давление становится слабее. Я могу выдохнуть и полноценно вдохнуть. Благодарно отвечаю на его поцелуй. Решаюсь провести ладонью по напряженному плечу. Чувствую, как под загорелой кожей перекатываются канаты мышц. Очерчиваю их пальцами. Прикасаюсь подушечками к шее. Камиль снова набирает темп и мое тело содрогается в оргазме прямо в его руках.

Довольно ухмыляясь, на мгновение перестает орудовать своим «монстром», просто вдавливается, упираясь напряженными яйцами мне в промежность.

Новый рывок. Еще один. И еще…

— Ммм… — закатываю глаза, все еще дрожа.

Внутри резко становится пусто. Он берет меня за запястье, кладет ладонь на стояк.

— Помоги мне кончить, — хрипит, глядя в глаза. Опускает взгляд вниз и смотрит, как я вожу ладонью по его члену. — Сдави сильнее, не бойся.

Подчиняюсь и меняю темп. Моя ладонь двигается все быстрее. Камиль впивается в мои губы очередным поцелуем. Провожу пальцами по бархатной головке, опять сжимаю член и делаю еще одно движение вверх-вниз, снова вверх.

Густая горячая сперма брызгает мне на живот. Глаза Камиля темнеют еще сильнее.

— Ты почти не дрожишь сегодня, — выдыхает он. — Больше не боишься меня?

— Я стараюсь, — опускаю взгляд. Он обнимает. Я позволяю себе обнять его в ответ.

Камиль замирает от удивления. Я тоже. Мысленно готовлюсь к наказанию за дерзость. Но его не следует. Он просто молчит, вычерчивая линию пальцами вдоль позвоночника до копчика и обратно.

— Так будет не всегда, — говорит он.

— Я понимаю.

— Это хорошо.

Берет губку и смывает с нас следы секса и моей крови. Из душевой выходит первым, дает мне возможность закончить гигиену в одиночестве.

Захожу в спальню. Камиль лежит на моей кровати с полотенцем на бедрах.

— Иди сюда, — хлопает по свободному месту рядом.

— У меня волосы мокрые, — даже показываю на влажные сосульки.

— Потом высушишь. Я хочу с тобой поговорить, — от его серьезного взгляда по спине проходится мороз.

Забираюсь на кровать. Усаживаюсь, подогнув под себя колени. Камиль внимательно смотрит мне в глаза. Берет в руки мои ладони и вгоняет в ужас, произнеся:

— Расскажи мне про себя и Скифа. Лгать не советую.

Глава 17

Ясна

Дело не в том, что я собиралась солгать, а в том, что я не знаю, можно ли об этом говорить. Отец в свое время требовал молчания от всех, кто так или иначе знал о ситуации и был вхож в наш дом.

Семейная тайна.

С другой стороны, я больше не принадлежу семье отца. Моим хозяином стал Камиль Садер и, если он требует рассказать, а это именно так. Это не просьба. Я должна подчиниться?

Возможно, ему необходимо услышать главное.

— Брат ни разу не касался меня. Даже случайно. Он хорошо знает правила и…

— Я не об этом сейчас, — прерывает Камиль. — Думаешь, я бы не догадался, будь у тебя хоть немного опыта соприкосновений с мужчиной? Что-то другое было между вами. Ты ведь не просто так его боишься. Твой отец не менее жесток. Я сомневаюсь, что он проявлял к тебе родительскую любовь или хоть как-то церемонился. Но его ты не боишься. Ты боишься брата. Почему?

— Его стало слишком много вокруг, когда мне исполнилось четырнадцать. Мы с няней жили в отдельном крыле дома. Заходить в него разрешено далеко не всем, но мне можно было сидеть вместе с семьей за обеденным столом. Я любила такие моменты, — грустно улыбаюсь. — Я чувствовала себя обычной девочкой, дочкой своих родителей, мечтала… — прикусываю язык.

— …что тебя любят как обычного ребенка, — заканчивает Камиль. — Ты никогда не была и не будешь обычной, Ясна.

— Знаю, — опускаю голову, рассматривая собственные руки. — Няня не разрешала мечтать.

— В этом есть смысл. Наши мечты часто остаются лишь мечтами. А когда мечты рушатся, может быть очень больно. Она оберегала тебя от этой боли. Дальше. Скифу, как я понял, на тот момент уже исполнилось восемнадцать. Молодой, половозрелый парень.

— Девятнадцать. Он старше меня на пять лет. Мы до этого и не общались толком. Иногда я ловила на себе его странные взгляды, не могла их распознать и быстро забывала.

— Потом что-то изменилось, — помогает Камиль.

— Потом я стала взрослеть. Изменился формат моего обучения, и я стала иначе ощущать взгляды брата. Мне было неприятно и стыдно от них. Артур стал чаще появляться в моем крыле под разными предлогами. То книгу принесет и задержится. То просто придет, залезет на подоконник и рассматривает меня. Няня выгоняла. Она же пожаловалась отцу. Брата перестали пускать в мое крыло. Но стоило мне выйти на прогулку или появиться за обедом, он был где-то рядом. Я чувствовала себя голой в его присутствии, хотя всегда носила закрытую одежду. Он… — стараюсь правильно подобрать слова. — Артур смотрел как ты. С мужским желанием обладать. Часто это желание выпирало из его брюк. Я не смотрела специально, — тут же оправдываюсь.