Камо грядеши

Виниций ничего не ответил, потому что они подходили к городским воротам. И здесь они увидели странное зрелище. Два римских солдата опустились на колени, когда проходил апостол, а он, положив им на железные шлемы свои руки и подержав недолго, благословил потом склонившихся знаком креста. Молодому патрицию никогда до сих пор не приходило в голову, что и между солдатами могут быть христиане. И он с удивлением подумал, что подобно охватывающему новые дома пожару в городе это учение воспламеняет все новые и новые души и распространяется с невероятной силой. Поразило его и то, что если бы Лигия хотела бежать из города, то нашлись бы солдаты, которые облегчили бы ее бегство. И он благодарил богов за то, что этого не случилось.

Пройдя незастроенные кварталы, толпа христиан стала расходиться в разные стороны. Теперь приходилось издали следить за Лигией, чтобы не обратить на себя внимания. Хилон жаловался на раны на ногах и усталость и все больше и больше отставал, чему Виниций не противился, полагая, что трусливый и слабый грек теперь им не нужен. Он отпустил бы его даже совсем; но честного мудреца удерживала осторожность и толкало вперед любопытство, поэтому он шел все время за ними, иногда даже шел рядом, повторяя свои советы, и даже строил догадки, что спутник апостола, если бы не его слишком низкий рост, мог бы быть Главком.

Так шли они долго, перешли Тибр, и солнце всходило, когда люди, шедшие с Лигией, разделились. Апостол, старая женщина и мальчик пошли вдоль реки дальше, а низкий старик, Урс и Лигия свернули в узкую улицу и, пройдя шагов сто, вошли в ворота дома, где было две лавочки: в одной продавали оливки, в другой — птиц.

Хилон, шедший сзади, остановился как вкопанный и, прижавшись к стене, стал делать знаки, чтобы они вернулись.

Они подошли, чтобы окончательно сговориться.

— Пойди, — сказал Виниций, — и посмотри, не выходит ли этот дом на другую улицу.

Хилон, несмотря на то что жаловался только что на израненные ноги, побежал так быстро, словно у его ступней были крылышки Меркурия, и тотчас вернулся.

— Нет, — сказал он, — дом имеет один лишь вход.

Потом сложил руки:

— Заклинаю тебя, господин, Юпитером, Аполлоном, Вестой, Кибелой, Изидой и Озирисом, Митрой, Ваалом и всеми богами Востока и Запада, умоляю отказаться от своего намерения… Выслушай меня…

Он замолчал, увидев, что лицо Виниция побледнело от волнения, а глаза сверкали, как у волка. Достаточно было взглянуть на него, чтобы понять, что никакая сила в мире не удержит его теперь. Кротон глубоко вдохнул в свою исполинскую грудь воздух, повернул свой каменный череп направо и налево, как делают медведи, запертые в клетку. На лице его не было ни малейшего страха…

— Я войду первый, — сказал он.

— Ты пойдешь за мной, — решительно заявил Виниций. И оба исчезли в воротах.

Хилон отбежал к ближайшему переулку и стал выглядывать из-за угла, ожидая, что произойдет.

XXII

Виниций, войдя во двор, понял всю трудность предприятия. Дом был большой, в несколько этажей, каких множество строили в Риме из-за тесноты города, причем строились они на скорую руку и так плохо, что каждый год несколько таких домов рушилось на головы живущих. Это были ульи, высокие и узкие, с множеством каморок и закоулков, в которых гнездилась городская беднота. В городе много улиц не имело названия, дома не были пронумерованы, владельцы, поручая собирание платы своим рабам, часто не знали имен жильцов. Найти кого-нибудь в таком доме было очень трудно, почти невозможно, особенно если у ворот не было сторожа.

Через длинный коридор Виниций и Кротон прошли во внутренний, застроенный со всех сторон, дворик, образующий нечто вроде атриума, общего для всего дома, с фонтаном посередине, струя которого падала в большую каменную чашу. Со всех сторон по стенам вились наружные лестницы, частью каменные, частью деревянные, ведущие на галереи, с которых был вход в квартиры. Внизу также были квартиры, некоторые имели деревянные двери, прочие отделялись от двора шерстяными истрепанными занавесками.

Час был ранний, на дворе ни души. По-видимому, все еще спали в доме, за исключением вернувшихся из Острианума.

— Что же нам делать, господин? — спросил, остановившись, Кротон.

— Подождем здесь, может быть, кто-нибудь появится, — сказал Виниций, — не нужно, чтобы нас видели во дворе.

И он подумал, что Хилон был прав. Если бы в распоряжении Виниция было несколько десятков рабов, можно было бы закрыть ворота и устроить повальный обыск в доме, а теперь необходимо было проникнуть непосредственно в жилище Лигии, потому что христиане, которых в доме, по всей вероятности, живет много, могут предупредить, что ее ищут. Потому же опасно расспрашивать других жильцов. Виниций раздумывал, не пойти ли за рабами, как вдруг одна из занавесок раздвинулась, и из-за нее показался человек с плоской корзиной в руках. Он направился к фонтану.

Молодой человек сразу узнал Урса.

— Это лигиец! — шепнул Виниций.

— Должен ли я немедленно поломать ему кости?

— Подожди.