Камов и Каминка

– А давай-ка, Мишенька, присядем, – тяжело дыша сказал Каминка, – отдохнем. Водички попьем, кофейку. Здесь пить много надо, а то раз – и в обморок.

Они наконец добрались до улицы Бен Иегуда, центра западного, еврейского Иерусалима.

– Вот-вот, Сашок, – сказал Камов, – это мысль правильная, потому что я от твоего «раз – и…» совсем недалек.

Они плюхнулись на стулья у свободного столика. Каминка заказал юной официантке с татуировкой на смуглом животе две кружки пива. Со всех сторон этот островок благостного ничегонеделания обмывала легкая, доброжелательная средиземноморская толпа.

Художник Камов с интересом разглядывал смеющихся девушек, улыбчивых крепких парней, букеты и горшки с растениями у входа в цветочный магазин, дуэт уличных музыкантов: серьезная девица в очках с виолончелью между худеньких ног и флейтист в синей ермолке на рыжей курчавой голове. Вот, с прижатым плечом к уху мобильным телефоном, придерживая широкополую черную шляпу одной рукой и яростно жестикулируя другой, протискивается сквозь толпу тощий хасид в длинном черном халате; вон нищий трясет жестянкой. Собака, виляя задом и припадая на передние лапы, радостно прыгает вокруг мальчишки; в тени дерева на каменном бордюре пристроился пожилой аккордеонист в ковбойке и спортивной шапке с длинным желтым козырьком…