Канарейка в клетке

Мы прибыли в Неаполь ранним утром, город, окутанный густым облаком тумана все еще спал. Совсем скоро все изменится, на улицы выползут полусонные прохожие, а тишину заменит гул проезжающих автомобилей. Здесь снова закипит жизнь, нос защекочет аромат выпечки и свежесваренного кофе, но я не почувствую его. Он не сможет пробиться через леденящий душу страх, привкус боли и горечь, что осела на стенках моей души.

По пути из Неаполя в Тренто, я возвращалась мыслями в дом, который на месяц стал прибежищем таких разных людей, объединенных одной целью.

Как четко видно теперь грань человечности. Как просто теперь отличить добро от зла.

Каждый из нашей странной компании — человек. Думаете это глупо? Думаете, я простила Армандо, и теперь мы станем друзьями? Нет. Такое не прощается, такое нельзя забыть.

Но это не отменяет того, что он человек. Даже в самой темной душе, даже в самом черном сердце есть росток чего-то чистого и светлого. Именно этот свет и делает нас людьми. Только вот добраться до него удается не каждому. Видит его только тот, кто смотрит, открывается он тому, кто готов пройти через боль и холод, чтобы прикоснуться к прекрасному.

Я не смогла увидеть в Армандо свет, мне это было не нужно, моя роль была в том, чтобы пробить в этом сером, грубоватом камне брешь, через которую кто-то другой смог бы добраться до ледяного сердца. Теперь я это понимаю.

Каждому в этой жизни высшие силы дают шанс на искупление, но не каждый хочет им воспользоваться. Многим хорошо живётся в луже грязи, из которой они периодически бросают комья в проходящих мимо людей, выглядящих чуть счастливее, чем они. Надеюсь, что Армандо сможет выбраться из тьмы, потому что потерять такой огонь, как Марго — преступление против любви.

Сегодня все выглядели особенно задумчивыми, никто не знал, будет ли успешен наш план или же станет самым оглушительным провалом, но я видела в глазах сидящих рядом людей, яркий огонь искреннего желания помочь. И пусть каждый из нас изначально согласился на эту операцию ради себя — сейчас мы здесь ради друг друга, ради борьбы за честь и свободу.

Мы здесь ради мира. Ради спасения девушек и себя самих. Ради освобождения своих душ из цепких, когтистых лап тьмы.

Я достала из рюкзака блокнот и карандаши и обвела взглядом всех присутствующих: усердно печатающую на ноутбуке Маргариту, дремлющего Луку, хмурого Армандо, нервно встряхивающего вспотевшие ладони и Энрике, то и дело потирающего красные от недосыпа глаза.

Кучка неудачников, если так посмотреть. Такие разные, но сидим сейчас здесь, в старом минивене и думаем об одном и том же. У всевышнего для всех одинаковые мерила. Для властных и богатых, для бедных и несчастных, для молодых и старых. На чаше весов важны только дела, а не положение в обществе.

Штрих за штрихом, черта за чертой. Взмах карандаша, первый, второй, пятый…

Я нарисую вас счастливыми, навеки запечатаю радость на бумаге разноцветными полосами, я подарю вам улыбку, и если вы однажды забудете, как смеяться, больше не сможете сказать, что счастливы, если жизнь снова будет рушиться, как потрескавшаяся, старая башня — просто взгляните на ваши, нарисованные лица. Вернитесь в этот день, вспомните, как были счастливы, когда боролись за добро, найдите в себе силы улыбнуться снова.

Энрике припарковал машину у заброшенного офисного здания из грубого камня, которое внутри оказалось чистым и аккуратным. Мы поднялись на второй этаж и вошли в одно из помещений.

— Штаб-квартира — пояснил Энрике — здесь конечно не номер люкс, но нам не нужно лишнее внимание. Псы Мартино на каждом шагу, в городе нам не удастся долго оставаться незамеченными, поэтому остановимся здесь. Девушки, проходите в ту комнату и готовьтесь. Через час встречаемся на кухне.

Марго помогла мне одеться и нанести макияж. Я рассматривала свое отражение в зеркале и репетировала надменное выражение лица. Улыбалась, вскидывала брови, жестикулировала и водила плечами.

Красное платье, цвета крови, черный жакет оверсайз и туфли на высоком каблуке. Тонкая жемчужная нить на шее и такие же серьги в ушах. Алая помада — как финальный хедшот. Карина Шаркова готова отыграть роль расчетливой стервы.

Выйдя из комнаты, встретилась глазами с Лукой. Снова эта боль, снова страх и печаль. Это слишком сложно и тяжело для нас обоих. Но назад дороги нет.

— Прекрасно выглядишь, милая — шепнул он, целуя мою руку.

— Спасибо.

— Знаешь, я давно должен был сказать тебе о своих чувствах прямо, показать все, что у меня на душе и сердце. Прости, что не сделал этого раньше.