Каникулы в Бязино (СИ)

Сенька Танюху заинтересовал. Оказалось, что тридцать лет назад Бязино имело еще одного героя: Семена Рябцева, тихого мужичка, проживавшего как раз в доме бабки Аглаи, которая приходилась ему не то теткой, не то свекровью, этого уже никто и не помнил. Сенька был тихим, все книжки читал, да на природу любоваться ходил. А потом начал души губить. Выберет себе жертву из мужиков, присядет рядом с ним, и давай что-то ему втолковывать. Мужики потом так и говорили: всю душу он из меня вынул, губитель, жить как дальше не знаю! И после этого работать мужики начинали просто по-черному. Так, один из них, Иван Курочкин, бязинский комбинат и основал, а был алкаш алкашом, с ним даже собаки не здоровались. Другие тоже кто в город подался, кто себе такие хозяйства отстроил, какие двум поколениям не поднять. А что ж им делать, бездушным-то? Только и работать. Была бы у них душа, все по-другому было бы, сидели бы мужички вечером со всеми, самогон гнали, а так.... А потом Сенька помер. Странно помер. Сначала пропал, а потом его тело в лесу нашли, возле кладбища этого. Видимо, не вынес дядька Игнат конкуренции! А душа душегуба в доме осталась. Вот и стонет теперь, жертвы требует.

-- Знаешь, Танюха, надо еще вон тот лесок осмотреть, - вдруг заявил приятель, - Там Олега часто видят, может, что там изменилось? Ты туда не ходи, мало ли что. Здесь посиди, днем тут безопасно!

Танюха кивнула и присела на кочке. Здесь для нее, городской жительницы, все было ново и интересно. Вон муравей тащит соломинку, интересно куда? А вот ползет какой-то жук.... Чтобы получше разглядеть жука, она растянулась на пузе, не думая о красоте джинс и синей футболки, и принялась наблюдать за ним. Жук полз по каким-то своим делам и был очень занят, но Татьяна решила, что у него в жизни мало проблем, и надо непременно их ему создать. В кармане она нащупала десертную вилку, которой утром пыталась ковырять швы на Гоше, и принялась увлеченно создавать ею преграды насекомому.

Олег, устав после утренних работ, решил прогуляться по лесу и навестить знакомого пасечника, который каждое лето устанавливал ульи недалеко от их деревни. Переодевшись, он кинул взгляд на дом Хромкиной, ни никого там не увидел, лишь характерные звуки выдавали то, что в саду кто-то что-то заколачивал. Он сильно усомнился, сможет ли хрупкая девушка вести столярные работы, но потом махнул рукой: это было не его дело. Может, она кого-то наняла, вот и все.

Задумавшись, он свернул на тропинку и отправился прямиком через языческое кладбище, так дорога была короче. Кладбище было старым и заброшенным, и являлось последним свидетелем того, как люди старались уходить в леса, чтобы сохранить свою веру и не принимать крещение. Сейчас люди сюда забредали крайне редко, да и незачем им тревожить покой усопших. Разве что...

Краем глаза он заметил в траве какую-то синеву. Он остановился и пригляделся: так и есть, в траве кто-то прятался. Заинтересовавшись, он осторожно, стараясь не шуметь, подошел поближе, и увидел сцену: его голубоглазая соседка лежала на животе и с увлечением ковыряла вилкой землю. Чуть поодаль высился каменный памятник, возвещавший о том, что здесь нашла свой последний приют некая Евдокия Воронова, двадцати лет от роду. Глаза же живой девушки были полны восторга и какого-то огня, совершенно Олегу непонятного. Решив, что не удивится ничему, он подошел к ней вплотную.

Танюха была занята лишением радости в жизни жука и ничего вокруг не замечала вообще. Вилка оказалась замечательным средством для быстрого возведения земляных "валов", которые жук преодолевал с забавным пыхтением. Когда внезапно на нее легла чья-то тень, и возле жука появился чей-то кроссовок, Танюха сильно рассердилась. И со всего маха воткнула в этот кроссовок вилку. Не хватало еще, чтобы им с жуком мешали!

Раздавшееся оханье вернуло девушку в реальность, и она подняла глаза: на нее вылезшими из орбит глазами смотрел Буров.

Блин, а Кирюха говорил, что здесь безопасно! Вот, нарвалась! Надо срочно сматываться, пока этот хозяин зомби не надумал сделать ее одной из них!

Вскочив, она присела в корявеньком реверансе, всунула ему вилку в руку и со словами: "Приятного аппетита!" скрылась в том лесочке, куда ушел Кирюха.

Буров подождал, пока боль утихнет, спрятал вилку в карман, и твердо решил держаться от этой припадочной подальше.

-- Слушай, Кирилл, там Буров бродит! - шипящим шепотом заявила приятелю Танюха. - А ты говорил, что здесь тихо!

-- Где бродит?

-- Да на кладбище. И осины не боится!

-- Прямо вот так подходит?

-- Да нет, но и не бежит от могилок-то!

-- Да чего ему от своих-то бегать? А к осине он не подойдет. Он тебя видел?

-- Видел. Я его, даже, слегка травмировала.

-- Плохо. Еще злобу затаит! А куда он шел?

-- Да кто ж его знает! Когда я его заметила, он просто стоял. И вид у него такой был.... Будто сожрать кого-то собирался, а я ему помешала. Но я сначала извинилась, а потом уже удрала.

-- Да.... Придется за кладбищем последить. Не боишься?