Каникулы в Лимстоке. Объявлено убийство. Зернышки в кармане

Жена священника подняла вазу с рождественскими розами. Шалун-кот, помахивая хвостом, вытянул лапу и легонько поскреб когтями руку хозяйки. Из вазы выплеснулось немного воды. Несколько капель попало на растрепавшуюся часть шнура и на самого кота, который с возмущенным шипением соскочил на пол. Мисс Марпл нажала на грушевидную кнопку. В том месте, где шнур намок, что-то вспыхнуло и затрещало.

— О господи! — вскричала Банч. — Она перегорела. И остальные лампы, наверное, тоже. — Банч щелкнула выключателем. — Да. Какая глупость, что все лампы действуют от одной… как ее? Плохой, гадкий Тиглатпаласар — все из-за него! Что с вами, тетушка Джейн? Испугались?

— Ничего-ничего, моя милая. Просто я вдруг поняла то, что должна была понять гораздо раньше…

— Я пойду вкручу пробку и принесу лампу из кабинета Джулиана.

— Не надо, дорогая, не беспокойся. Ты опоздаешь на автобус. Тут достаточно светло. Я просто посижу в тишине и подумаю. Тебе надо спешить, милая, а то не успеешь.

После ухода Банч мисс Марпл еще немного посидела не шевелясь. В комнате было душно, собиралась гроза.

Мисс Марпл пододвинула к себе листок бумаги, написала слово «лампа» и жирно его подчеркнула. Потом написала еще одно слово.

Ее карандаш заскользил вниз по листу, оставляя за собой лесенку слов и коротких фраз…

В «Боулдерсе», в полутемной гостиной с низкими потолками и окнами с частым переплетом, спорили мисс Хинчклифф и мисс Мергатройд.

— Вся беда, Мергатройд, в том, — твердила мисс Хинчклифф, — что ты не хочешь попробовать.

— Но, Хинч, хоть убей — я не помню!

— Ну, хорошо. Давай попытаемся мысленно воссоздать ход событий. Пока что сыщики из нас хреновые. Насчет двери я была в корне не права. Ты не придерживала ее, помогая убийце. Суд оправдывает вас, Эми Мергатройд.

Мисс Мергатройд кисло улыбнулась.

— Нам крупно не повезло, что наша домработница — единственная молчаливая женщина на весь Чиппинг-Клеорн, — продолжала мисс Хинчклифф. — Обычно я этому рада, но на сей раз она подложила нам большую свинью. Всей округе известно про вторую дверь в гостиную, а мы узнали о ней только вчера…

— Но мне, например, до сих пор непонятно, как…

— Да очень просто! Тогда, в самом начале, мы рассуждали правильно. Ты, конечно, не могла бы держать дверь открытой и одновременно шарить фонарем по комнате и палить из пистолета. Поэтому дверь мы из списка исключили, а пистолет с фонарем оставили. Но в том и состояла наша ошибка! Нужно было исключить пистолет.

— Но у налетчика был пистолет! — не сдавалась мисс Мергатройд. — Я его видела своими глазами! Он лежал на полу.

— Да, конечно, но Шерц тогда уже окочурился. Все как на ладони. Шерц из пистолета не стрелял…

— Но тогда кто стрелял?

— А вот это нам и предстоит выяснить. Пока что ясно одно: тот же самый человек положил отравленные таблетки у постели Летиции Блэклок, но по ошибке укокошил несчастную Дору Баннер. Руди Шерц этого сделать не мог, потому что сам дал дуба. Человек, который это сделал, был в гостиной в тот вечер, когда произошел налет, а также, судя по всему, присутствовал на дне рождения. С ходу отпадает одна только миссис Хармон.

— По-твоему, таблетки подложили именно в день рождения?

— Почему бы и нет?

— Но как?

— Ну, в сортир-то мы все ходили, — сказала не отличавшаяся изысканностью манер мисс Хинчклифф. — А я еще зашла в ванную помыть руки, липкие от торта. А наша пампушечка Истербрук пудрила рожу в спальне Блэклок, помнишь?

— Хинч! Ты думаешь…

— Пока не знаю. Если хочешь подложить кому-нибудь таблетки, вряд ли будешь околачиваться в спальне. Но, разумеется, имелась масса других возможностей.

— Мужчины на второй этаж не поднимались.

— В доме есть еще и черный ход. И потом… когда мужчина выходит из комнаты, ты же не бежишь за ним проверять, куда он на самом деле навострил лыжи. Это, в конце концов, бестактно! Ладно, не спорь со мной, Мергатройд. Давай лучше вернемся к первому покушению на Летти Блэклок. Для начала уясни обстановку, ведь тут все будет зависеть от тебя.

— Но, Хинч, дорогуша, ты же знаешь, что я всегда все путаю! — закудахтала Мергатройд.

— Сейчас речь не об опилках, которые у тебя вместо мозгов. Речь о твоих глазах. О том, что ты видела.

— Но я ничего не видела!