Каникулы в Лимстоке. Объявлено убийство. Зернышки в кармане

— У него нет привычки принимать по утрам лекарства? Какие-нибудь соли? Тонизирующие средства? Что-нибудь для улучшения пищеварения?

— Нет, ничего такого.

— Вы завтракали вместе с ним?

— Нет. За столом сидят только члены семьи.

— Кто еще был за столом?

— Миссис Фортескью. Мисс Фортескью. Миссис Валь Фортескью. Мистера Персиваля Фортескью, само собой, не было.

— А миссис и мисс Фортескью ели на завтрак то же самое?

— Миссис Фортескью выпила кофе, стакан апельсинового сока, съела тост — вот и все. Миссис Валь и мисс Фортескью всегда завтракают плотно. Кроме яичницы и холодного окорока, они иногда едят кашу. Миссис Валь пьет не кофе, а чай.

На минуту инспектор Нил погрузился в раздумье. По крайней мере, круг сужается. Завтракали с умершим всего три человека, и только они: его жена, дочь и невестка. Любая из них могла добавить ему в кофе токсин. Токсин — штука горькая, так ведь и кофе тоже. Мистер Фортескью мог ничего не заметить. Правда, был еще утренний чай, но Бернсдорф говорил, что как раз в чае привкус был бы явно ощутим. Хотя, с другой стороны, человек только проснулся, организм еще не так восприимчив… Инспектор Нил поднял голову и увидел, что Мэри Доув наблюдает за ним.

— Ваши вопросы насчет тонизирующих средств и лекарств показались мне довольно странными, инспектор, — сказала она. — Подтекст такой: либо лекарство было бракованным, либо в него что-то добавили. Но ни то ни другое не назовешь пищевым отравлением.

Нил пристально посмотрел на нее.

— А я и не говорил, что мистер Фортескью умер от пищевого отравления. Он умер от отравления. Просто от отравления.

— От отравления… — негромко повторила она.

Она не удивилась, не вздрогнула от испуга, просто в глазах ее появился интерес. Так человек переваривает нечто для себя новое.

Собственно, после минутного размышления именно это она и сказала:

— Мне никогда не приходилось сталкиваться с отравлением.

— Ничего приятного тут нет, — сухо заверил ее Нил.

— Да, наверное…

Она снова задумалась, потом подняла голову и неожиданно улыбнулась ему.

— Я этого не делала, — заявила она. — Но, не сомневаюсь, это вам скажут и остальные!

— А кто бы мог это сделать, мисс Доув?

Она пожала плечами.

— Говоря откровенно, он был довольно одиозным типом. И сделать это мог кто угодно.

— Ну, мисс Доув, одиозный — еще не причина для отравления. Мотив должен быть серьезнее.

— Да, вы правы.

Она задумалась.

— Может быть, вы мне что-нибудь расскажете об этом доме?

Она взглянула на него. Он даже слегка вздрогнул — от ее глаз веяло насмешливым холодом.

— Это, надеюсь, не официальный допрос? Конечно нет, иначе тут был бы ваш сержант, а он сейчас терзает прислугу. Я готова вам кое-что рассказать, но повторять это в суде мне бы не хотелось. Неофициально — пожалуйста. Как это говорится, без протокола?

— Разумеется, мисс Доув. Мы с вами, как вы уже заметили, говорим с глазу на глаз.

Она откинулась в кресле, качнула изящной ножкой и прищурилась.

— Начну с того, что особой преданности к моим хозяевам я не испытываю. Я работаю на них, потому что мне хорошо платят, и это мое обязательное условие.

— Я слегка удивился, увидев вас здесь, в этой должности. С вашим умом и образованием…

— Сидеть от и до в конторе? Перебирать бумаги в министерстве? Дорогой инспектор Нил, работенка здесь не бей лежачего, а деньги… Люди готовы платить любые деньги, любые, лишь бы у них не было проблем по содержанию дома. Найти и нанять прислугу — дело кропотливое и нудное. Писать в агентства, посылать в газеты объявления, беседовать с людьми, договариваться о встречах и в конце концов вести хозяйство, чтобы все шло без сучка без задоринки, — на это требуются определенные способности, которых у богатых людей, как правило, нет.

— А если прислуга, которую вы выбрали, возьмет да и уйдет от вас дружными рядами? Такое случается.

Мэри улыбнулась.

— Если надо, я сама и постели застелю, и комнаты пропылесосю, и обед приготовлю, и на стол накрою — хозяева никакой разницы не почувствуют. Конечно, я не трезвоню на всех углах, что я — мастерица на все руки. Мало ли у кого какие мысли могут появиться. Но любую прореху заткнуть могу, это точно. Хотя прорех почти не бывает. Я работаю только на очень богатых, которые за удобство готовы платить сколько угодно. Соответственно, и я плачу прислуге по высшему разряду и могу отбирать лучших.

— Таких, как дворецкий?

Она удивленно, оценивающе взглянула на него.

— Супружеская пара — куда тут денешься? Крампа я держу только из-за миссис Крамп — лучших поварих я в жизни не встречала. Настоящее сокровище: чтобы ее сохранить, приходится кое на что закрывать глаза. Наш мистер Фортескью поесть любит… вернее, любил. Все в этом доме — большие гурманы, а денег куры не клюют. Так что миссис Крамп может закупать, что хочет, — масло, яйца, сливки. Что касается Крампа, свое дело он делает, и ладно. Серебряные вилки и ложки всегда начищены до блеска, на стол он подает не хуже других. Ключ от винного погребка я храню у себя, виски и джин тоже у меня под контролем, а как он чистит и гладит одежду, я проверяю сама.

Инспектор Нил приподнял брови.