Каникулы в Лимстоке. Объявлено убийство. Зернышки в кармане

— Отлично. Я хочу, чтобы ее полностью переодели, с головы до ног. Я вам даю полную свободу действий. Носки, туфли, белье, абсолютно все! Кстати, тот парикмахер, у которого Джоанна причесывается, он ведь где-то рядом, так?

— Энтони? За углом. Я присмотрю и за этим.

— Вы исключительная женщина.

— О, мне это доставит удовольствие — даже если не вспоминать о деньгах… хотя и на это не наплевать в наше время, а половина моих чертовых клиенток не хочет платить по счетам. Но я уже сказала, мне это доставит удовольствие.

Она бросила на Меган, стоящую чуть в стороне, короткий профессиональный взгляд.

— У нее чудесная фигурка.

— У вас, должно быть, в глазах рентген, — сказал я. — Мне она кажется совершенно бесформенной.

Мэри Грэй рассмеялась.

— Уж эти школы! — сказала она. — Они, похоже, гордятся тем, что воспитывают девочек, которым нравится выглядеть замарашками. Это называется простотой и безыскусностью. Иной раз целый сезон потратишь, прежде чем девушка возьмется за себя и начнет выглядеть по-человечески. Не беспокойтесь, оставьте ее мне.

— Хорошо, — сказал я. — Я вернусь и заберу ее около шести.

Маркус Кент был рад мне. Он сообщил, что я превзошел его самые фантастические ожидания.

— Вы должны обладать конституцией слона, — сказал он, — чтобы так скоро окрепнуть. Ну конечно, прекрасный деревенский воздух, ранний сон, отсутствие волнений — это помогает.

— Я согласен с вами по двум первым пунктам, — сказал я. — Но не думайте, что в деревне отсутствуют волнения. Мне таки пришлось поволноваться.

— А что случилось?

— Убийство, — сообщил я.

Маркус Кент поджал губы и присвистнул.

— Какая-то буколическая любовная драма? Деревенский парень убил подружку?

— Ничуть. Хитрейшее убийство, совершенное сумасшедшим.

— А я ничего не читал об этом! Когда его поймали?

— Его не поймали, и потом, это — женщина.

— Фью! Я не уверен, что этот Лимсток — подходящее для вас место, старина.

Я сказал твердо:

— Очень подходящее. И не пытайтесь заставить меня уехать оттуда.

Маркус Кент обладал вульгарным умом. Он тут же спросил:

— Вот оно что! Обнаружили блондинку?

— Ни в коем случае, — сказал я, виновато подумав об Элси Холланд. — Просто сильный интерес к психологии преступления.

— О, хорошо. Это не может причинить вам особого вреда, но только если есть уверенность, что этот сумасшедший убийца не доберется до вас.

— Об этом не тревожьтесь, — сказал я.

— Как насчет того, чтобы пообедать вместе? Вы могли бы рассказать мне об этом отвратительном убийстве.

— Извините. Я уже договорился.

— Свидание с леди… а? Да, вы определенно поправляетесь.

— Думаю, это можно и так назвать, — сказал я, с некоторым удовольствием представив Меган в роли леди.

Я приехал в «Миротин» в шесть, когда это учреждение официально уже было закрыто. Мэри Грэй вышла из примерочной и стояла на верхней ступеньке рядом с дверью, встречая меня.

Она приложила палец к губам.

— Вы будете потрясены! Если мне позволено похвастать — скажу, что пришлось здорово поработать.

Я вошел в большую примерочную. Меган стояла, оглядывая себя в высоком зеркале. Я могу поклясться, что с трудом узнал ее! На мгновение я просто задохнулся. Высокая и изящная, как ива, со стройными ножками, просвечивающими сквозь шелковые чулки, в сильно открытых туфельках… Да, прелестнейшие руки и ноги, хрупкое сложение… достоинство и оригинальность в каждой черте. Ее волосы были подстрижены и уложены, и они блестели, как глянцевитый каштан. Она не была подкрашена, или же косметику наложили столь тонко, что ее было не заметить. Губы Меган не нуждались в помаде.

Кроме того, в девушке появилось нечто новое, чего я никогда прежде не замечал, — какая-то невинная гордость в изгибе шеи… Она взглянула на меня серьезно, со слабой, застенчивой улыбкой.

— Я выгляжу… в общем, неплохо, а? — сказала Меган.

— Неплохо? — возразил я. — Неплохо — это не то слово. Идемте ужинать, и если каждый второй мужчина не обернется, чтобы взглянуть на вас, я буду удивлен. Вы всех девушек заткнете за пояс.

Меган не была красавицей, но она была необыкновенной и поражала. В ней была индивидуальность. Она вошла в ресторан впереди меня, и я волновался и ощущал идиотскую гордость человека, обладающего чем-то совершенно необычным.

Сначала мы выпили по коктейлю, и мы не спешили с этим. Потом мы ужинали. А потом мы танцевали. Меган очень хотела танцевать, и я не мог обмануть ее ожидания, но, по тем или иным причинам, я не думал, что она танцует хорошо. Но она танцевала очень хорошо. В моих руках она была легкой, как перышко, и ее тело и ноги безупречно следовали за ритмом музыки.

— Черт побери! — воскликнул я. — Вы умеете танцевать!

Она казалась немного удивленной.

— Ну конечно умею. У нас в школе каждую неделю был урок танцев.

— Это не то, чему могут научить на уроке танцев, — возразил я.

Мы вернулись к нашему столику.

— Правда, здесь кормят чудесно? — сказала Меган. — Здесь все чудесно!

В ее взгляде светился восторг.

— Именно это я и чувствую, — сказал я.

Это был бредовый вечер. Я продолжал безумствовать. Меган вернула меня на землю, спросив с сомнением:

— А мы не должны уже ехать домой?