Каннские хроники. 2006–2016

Л. Карахан. Я, безусловно, против того, чтобы людей морочили, и сожалею, когда люди сами обманываться рады, превращая рыночных йогов во властителей дум. А йоги – что? Они не виноваты. Они работают.

Д. Дондурей. Мы сейчас являемся свидетелями невероятного разведения кинематографа на кино как «фокус», как аттракцион (во всех его видах, смыслах, подходах – тут не только 3D, но и гигантское понижение интеллектуализма) и на своего рода гетто кино авторского (меньше аудитории, более сложный язык, требование специальной подготовленности). Почему большие фестивали ничего не берут из направления 3D? Документальное кино брали в конкурс, анимацию, «социалку» от Мура, чего только не брали…

И вдруг – огромное направление, которое сейчас занимает три четверти всей индустрии, первые места в рейтингах во всем мире, а они на это не обращают внимания… Не кажется ли вам, что Канны как будто защищают какие-то бастионы авторского кинематографа, на что-то закрывают глаза, делают вид, что фестивалю наплевать на коммерческое кино? Чем вы это объясняете: это его миссия такая – защищать высоколобых, «сложнокультурных» – или это его ошибка? Кроме того, идет гигантская по последствиям цифровая революция: будут стираться грани между профессией и дилетантством, типы контента, жанры, способ доставки из компьютера – все поменяется, а Канны сидят, как будто сейчас 1999 год. Нет у вас ощущения, что это осознанный концепт? Что они что-то важное таким образом защищают?

Кадр из фильма «Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни» (реж. А. Вирасетакун; 2010)

А. Плахов. Все фестивали – своего рода цитадели авторского кино. Хотя Венеция более открыта новациям такого рода, более мобильна.

Д. Дондурей. Чувствительна – вот верное слово.

А. Плахов

. Что касается Каннского фестиваля, то ему, безусловно, присущ некоторый благородный консерватизм. Что не так уж плохо. Потому что это действительно некая олимпийская высота, которая держит критерии и позволяет, как монахам из фильма «О людях и богах», условно говоря, защищать от варваров бастионы кинематографической цивилизации. Только, разумеется, нельзя в этом доходить до абсурда. Скажем, в прошлом году победил фильм Ханеке. «Белая лента» – это выдающееся произведение, но мы видим, что даже некоторые критики, наши коллеги, пожимают плечами, говорят: скука, смотреть невыносимо.

Д. Дондурей. Потому что они из другой кинореальности смотрят.

А. Плахов. Как написано в романе Михаила Идова «Кофемолка», человечество осталось в пятом классе. Инфантильное сознание поглотило массовую культуру и уже проникает в элитарную. Даже на Каннском фестивале – я согласен с тем, что сказал Лев, это интересная мысль. Я помню, что еще Жиль Жакоб в свое время говорил – по-моему, речь шла о фильме Абеля Феррары «Опасные игры» с Мадонной, – что он хочет внедрить в программу Каннского фестиваля «авторское коммерческое кино»: он выражал это именно такой парадоксальной формулой. Старик Жакоб был прав: именно по этой формуле сняты последние завоевавшие мир ленты братьев Коэн, открытых и запущенных на большую орбиту именно в Каннах в начале 1990-х годов.