«Кантокуэн» — «Барбаросса» по-японски. Почему Япония не напала на СССР

Отказ Токио от заключения пакта с СССР отвечал интересам западных держав, целью которых было отвлечь внимание Японии от их азиатских владений, по возможности направив ее против Советского Союза. Рассчитывая на то, что война против СССР приведет к ослаблению Японии как конкурента в Восточной Азии, западные державы, и в первую очередь США, в то же время стремились использовать эту страну для «обескровливания СССР».

Хотя в Вашингтоне и Лондоне понимали, что оккупация Маньчжурии— лишь первый шаг по осуществлению японской программы колониальных захватов в Восточной Азии и на Тихом океане, тем не менее, там считали, что дальнейшая экспансия Японии может быть направлена не на юг, а на север. К тому же западные державы рассматривали японскую оккупацию Северо-Восточного Китая как эффективное средство борьбы против национально-освободительного движения китайского народа. В 1931 г. президент США Герберт Гувер говорил своим министрам: «Если бы японцы нам прямо заявили: "Наше существование будет поставлено под угрозу, если наряду с соседством на севере с коммунистической Россией мы будем иметь еще на фланге, возможно, коммунизированный Китай, поэтому дайте нам возможность восстановить порядок в Китае", — мы не могли бы выдвинуть возражений».

В марте 1932 г. на территории оккупированного Северо-Восточного Китая японцы образовали марионеточное государство Маньчжоу-Го и приступили к оборудованию здесь плацдарма для последующих военных действий. Планы дальнейшего продвижения вглубь Китая требовали заботы о тыле. В Токио не могли исключать, что на определенном этапе Советский Союз может воспрепятствовать осуществлению экспансионистской программы японского империализма. В мае 1933 г. военный министр Араки Садао заявил на совещании губернаторов страны: «Япония должна неизбежно столкнуться с Советским Союзом. Поэтому для Японии необходимо обеспечить себе путем военного захвата территории Приморья, Забайкалья и Сибири».

Подобные заявления использовались и для того, чтобы убедить западные державы в целесообразности проводить в отношении Японии политику умиротворения, продолжая снабжать ее стратегическим сырьем и военными материалами. Отстаивая перед Вашингтоном эту линию, посол США в Японии Джозеф Грю, убеждал американскую администрацию, что захват Маньчжурии следует рассматривать как прелюдию японо-советской войны. В одной из своих телеграмм в госдепартамент он доносил: «Помощник военного атташе сказал мне, что он с группой своих иностранных коллег пришел к заключению, что война (Японии) с СССР совершенно неизбежна и что она начнется весной 1935 г., хотя некоторые из его коллег полагают, что эта война может начаться и раньше». В октябре 1933 г. Грю, сообщая в госдепартамент о решимости Японии «устранить в удобный момент препятствие со стороны России в отношении японских честолюбивых планов», отмечал, что «японцев можно легко побудить вторгнуться в Сибирь».

В Советском Союзе расценивали обстановку однозначно. 3 марта 1933 г. заместитель наркома по иностранным делам Л.М. Карахан писал в ЦК ВКП(б): «Мне кажется, не может быть двух мнений, что наиболее идеальным выходом из кризиса и из создавшегося на Дальнем Востоке положения для САСШ (США) и других европейских держав была бы война между СССР и Японией. Нас будут втягивать и толкать на это…»

Японцы умело использовали заинтересованность западных держав в столкновении Японии и СССР. Еще за несколько месяцев до начала операции по захвату Маньчжурии японское правительство официально запросило английское и французское правительства, может ли оно рассчитывать на их прямую поддержку в случае войны Японии с Советским Союзом. Тем самым давалось понять, что целью оккупации Северо-Восточного Китая является обретение плацдарма для войны с СССР.

Вскоре после овладения Маньчжурией японское правительство