Канцелярская крыса. Том 2

Он заставил Герти протиснуться в узкую щель, безжалостно нажимая стволом пистолета на позвоночник. Герти хотел было попросить его действовать помягче, даже откашлялся, но неожиданно разглядел, где находится, и легкое кхеканье само собой превратилось в протяжный рудничный кашель.

Прежде здесь, должно быть, располагался подземный склад или что-то вроде того. По крайней мере, вдоль стен можно было разглядеть стеллажи, когда-то наверняка блестящие, а сейчас покрытые пятнами ржавчины, бурыми, как океанские водоросли. Неудивительно, что Герти подумал о водорослях: здесь было непривычно сыро. Как только глаза несколько привыкли к полумраку, Герти разглядел маслянистый блеск воды. Вода, судя по всему, была дождевой, скопившейся здесь за много месяцев, мутной, несвежей и зловонной. Она колыхалась в углублениях, выкопанных кем-то в земле, удивительно ровных и симметричных, каждое со среднего размера шкаф. Герти отчего-то вспомнились виденные когда-то на открытке купальни Хай-лигендама. Разве что там были изображены элегантные эмалированные ванны, а не грязные, выкопанные в земле норы…

Но закашлялся он в тот момент, когда увидел, что эти импровизированные ванны не пусты. Там кто-то копошился, едва видимый, слышно было, как плещет вода и кто-то упоенно фыркает. На миг даже вспомнился бедняга Стиверс, обратившийся в рыбу… А потом Герти увидел людей.

Их было не меньше дюжины. Все тощие, угловатые, корчащиеся в своих ямах как грешники в адских котлах. И запах… Здесь он скопился в достаточной концентрации, чтоб в носоглотке возникла резь. Тот самый запах, что померещился Герти с того момента, когда его взяли в заложники. Запах, отголоски которого можно встретить в недорогих ресторанах, обремененных нерадивым поваром.

Запах подгоревшего мяса.

Сопровождающий сильно толкнул Герти в спину, вынуждая шагнуть на середину комнаты.

– Джентльмены! – рявкнул он. – Довольно скулить и жаловаться на судьбу! Только посмотрите, какой изысканный гость вознамерился посетить нас сегодня!

* * *

Люди стали выбираться из заполненных водой углублений. К немалому облегчению Герти, полумрак в подземной купальне оказался достаточно густым, чтоб милосердно сокрыть детали. Но это длилось недолго.

– Свет! – рявкнул чей-то раздраженный голос, острый, как осколки битого стекла, усеявшие пустырь вокруг Ржавого Рубца. – Какого дьявола я должен щуриться?

– Будет тебе свет, Тефра, – буркнул кто-то из темноты.

Хлестко щелкнул рубильник. Секундой позже комната оказалась залита неуверенным светом ламп, подслеповато мигающих под потолком. Герти показалось удивительным, как здесь могла сохраниться гальваническая проводка, тем более в такой сырости, но как только он проморгался, мысль о ней мгновенно перестала его беспокоить.

Угольщики выбирались из своих ям. С них потоками стекала вода, грязная настолько, что тоже казалась ржавой, босые ноги шлепали по земляному полу. Герти наконец смог их рассмотреть. И ощутил, как ужас холодной скользкой муреной скользит внутри его живота.

В полумраке их действительно можно было принять за людей. Но теперь, когда свет безжалостно обнажил их тощие тела, сорвав с них покровы темноты, иллюзия рассеялась. Это были мертвецы, которых кто-то швырнул в печь, чтобы превратить в пепел, но отчего-то передумал, не доведя дела до конца. И теперь эти полусожженные мертвецы, щурясь, прикрывая глаза, переваливаясь с ноги на ногу, приближались к Герти.

Лица их были серы, но не от недостатка солнечного света. Герти с ужасом убедился в том, что они покрыты тонким слоем копоти, как головешки, только сунутые в костер. На их обнаженных телах выделялись ожоги, причем не зарубцевавшиеся, застарелые, а курящиеся паром, багровые, отделенные от здоровой кожи черными угольными контурами. Герти показалось, что он слышит звуки сжигаемой плоти. Едва слышимое шипение тлеющего жира и треск паленой кожи.

Это были не просто ожоги, Герти видел в их глубине зловещее янтарное свечение. Похожим образом светятся в камине одиночные угли, не успевшие превратиться в золу. Только эти угли тлели внутри человеческих тел. Живых человеческих тел.

Когда угольщики выбрались из воды, некоторые из них скрипели зубами от боли. Получив доступ к воздуху, жгущие их угли, судя по всему, разгорелись с новой силой. Похожим огнем горели глаза, впившиеся в Герти. Столь похожим, что он ощутил липкий жар по всему телу, словно сам очутился в кольце пламени.

– Сыряк…

– Молодой еще, ты смотри!

– Дай хоть ущипнуть его!

– Да у тебя пальцы отгорели давно, чем щипать-то будешь?

– А костюмчик ничего пошит. Мне пойдет, пожалуй.

– Брось, Шкварка, на тебе он истлеет за час, уступи мне…

– Что смотришь, красавец, холодно тебе? Согреть, что ли?

– Смотри, мясистый какой, жир аж капать будет!

– Пасть заткни, Горелый!

– И при котелке! Прямо джентльмен! Мое почтение, сэр!

– За костюм получишь два шиллинга.

– На трон его, что тут говорить!

– Искра! Оплавок! Бросьте зубоскалить!

– Поверить не могу, что сыряк сам на Пепелище заявился…

– Интересно, он как любит, полупрожаренный или на углях?..

– Подальше держись, слышь!