Канун Армагеддона

Сенешаль Рэдвэлла мгновенно сообразил, для чего придумана эта предосторожность — чтобы незваные гости не появились на пороге в самый неподходящий момент, пусть звонят в колокольчик, шнур от которого рядом с неподъемной плитой, и дожидаются, пока хозяин во всеоружии не придет узнать, кому он мог понадобиться. Сам Бламур вынужден был постоянно держать пост в подземелье, где находилась родовая усыпальница графов Маридунских и где ложная могила скрывала проход к Коридору Алвисида. Конечно, волшебных перстней, позволяющих открыть вход, в мире очень мало, настоящий перстень Алвисида хранится у его законного потомка графа Маридунского. Но Ансеис в свое время научился изготавливать не только перстни, позволяющие открывать вход, но и создавать сами входы в любой точке мира, до которой сможет добраться. Конечно, Бламур полностью доверял барону, но, несмотря на десятилетие добрых отношений с алголианами, он не мог беспредельно быть уверенным, что эти отношения не изменятся при смене их очередного лидера: был прецедент. А уж о намерениях неведомого шаха Балсара, подчинившего себе огромные территории на далеком юге, Бламур мог только догадываться. Он знал, что и Балсар с двойником Ансеиса Хамраем, и алголиане вовсю пользуются Коридором, сохраняя между собой холодный мир, но ни те ни другие ни разу даже не попытались открыть выход в Рэдвэлл. Да и барон лишь три или четыре раза за все время воспользовался им, предпочитая верховую прогулку до замка Радхаура. А уж Бламуру и в голову не могла прийти мысль попросить у графа перстень для собственных нужд: если захочет навестить друга, то тоже еще из седла не вываливается и в носилках не нуждается. Радхаур же Коридор почему-то не любил, хотя при необходимости пользовался. То есть волшебные перстни точно, кроме барона и графа, есть у верховного короля, алголиан и шаха Балсара, а сколько их существует всего — ведомо только Силам Космическим, поскольку раз уж Ансеис научился делать открывающие коридор перстни, то наверняка и для алголиан это проблем не составит.

В правильности своих соображений Бламур смог убедиться, едва ступил в ярко освещенный магическим светом волшебный коридор — он значительно изменился, входов стало больше в несколько раз, чем было изначально. Над новыми выходами не было аккуратных строгих табличек Алвисида, а лишь нанесены какие-то знаки простой краской, некоторые и вовсе никак не были подписаны.

Барон, сжимая в руке отлично зарекомендовавший себя в деле клинок шаха Балсара, достаточно уверенным шагом направился к входу в Рэдвэлл. Бламур оставил канделябр в комнатке, дождался, пока плита за ним закроется, и почти бегом поспешил за Ансеисом.

Барон уже успел успокоиться, когда подносил перстень к магической плите. Если когда-то в совершенстве овладел инструментом, то и спустя десятилетия руки помнят, как с ним обращаться. Он чувствовал, что магическая энергия переполняет его, он знал, как ею пользоваться. Но Ансеис так же знал, что «просто» ничего не бывает и неизвестно, что ожидает там, за плитой. По старой привычке, перед тем как открыть плиту, он принялся отсчитывать до шестнадцати.

Резкий звук за спиной заставил Бламура вздрогнуть и обернуться. Ансеис обернулся не так поспешно, но не менее быстро, он не стал использовать вновь обретенные магические способности, чтобы узнать, что произошло; когда-то давно он привык экономить энергию даже в малом, может, это и позволило почти безболезненно прожить полтора десятка лет без магии.

В Коридор открылся еще один вход, на пороге, морщась от мгновенного перехода из полутьмы в яркий магический свет, стоял мужчина с обнаженным длинным и тонким мечом в руке, а позади него виднелось еще около десятка вооруженных людей.

Барону Ансеису не надо было напрягать память, чтобы вспомнить, куда ведет этот выход, сделанный еще Алвисидом. И по одеждам верховного координатора он понял, кто перед ним — Мекор. Но в каком тот был виде!!!

Кожа лица у него была серая, щеки впали, глаз не было видно — лишь черные пятна, из которых текли два кровавых ручейка, уже подзасохших, уши словно прилипли к черепу, от положенной верховному координатору по статусу пышной шевелюры не осталось и следа, причем, похоже, потерял свои волосы Мекор совсем недавно.

Верховный координатор узнал сенешаля Рэдвэлла и его спутника и с видимым облегчением спросил:

— Что ты здесь делаешь, Хамрай? Или… ты барон Ансеис?

— И то и другое. Хамрай погиб.

— Как?

— Не знаю. Но погиб. Ко мне перешла его магическая сущность. Что с тобой?

— Против нас выступила новая, неведомая ранее сила. Всей магической мощи ордена не хватило. Три хэккера погибли, полегли почти все дебаггеры, бывшие в храме, я сам выжил лишь благодаря умелым действиям рядовых бойцов, но мы победили… Я едва стою, но если Алвисиду угрожает опасность… Ты тоже ранен, что случилось?

— Так ты не знаешь, кто на тебя напал? — не отвечая на вопрос, спросил барон.

— Некогда было выяснять, моя главная забота — Алвисид.

— Моя тоже, — усмехнулся Ансеис и добавил: