Капитан

– Ну, целителем вы будете или пилотом, а то, быть может, в коммерцию ударитесь?

– Никак нет.

– В таком случае подумайте над поступлением в Отдельный корпус жандармов. Мы могли бы принести немалую пользу друг другу.

– Я подумаю, ваше высокопревосходительство!

– Подумайте, – кивнул генерал, а про себя подумал: «И как тебя такого прыткого к царице пропустили? Очень уж ты, братец, опасен…»

Передача Оссолинского прошла почти буднично. Почти, потому что жандармов на место встречи прибыло не менее взвода на нескольких блиндированных автомобилях, а Март, в свою очередь, просто вытащил своего непутевого родственника на свет божий из багажника и повернул в сторону принимающей стороны.

– Тебе туда, – пихнул он графа к конвою.

– Что?! – непонятливо озираясь, спросил тот.

– Финита ля комедия. Или, как говорили наши предки, сколько веревочке ни виться, конец все равно будет!

Пан Анджей несколько раз сморгнул, как будто пытаясь сбросить наваждение, но не тут-то было. Все: и морозный воздух, и снег под ногами, и жандармы в светло-серых шинелях и барашковых шапках с голубым околышем – были настоящими и не собирались никуда исчезать.

– Не может быть! – потрясенно прошептал предатель.

Последовавшие за похищением несколько дней он провел практически в забытьи. Какие-то тесные помещения, почти полное отсутствие света, скудная кормежка какой-то безвкусной бурдой и напрочь отказывающаяся работать голова, не говоря уж о даре. И вот теперь он как будто вынырнул из омута, но только для того, чтобы понять, что выхода нет.

Судорожно скользнув в «сферу», он попытался найти слабое место в возникшем вокруг него кольце, но лишь окончательно убедился, что игра закончена. На всех нижних чинах конвоя – защитные амулеты, командуют ими по меньшей мере трое одаренных, но самое главное: совсем рядом с ним стоит этот мерзкий ублюдок, сила которого, как успел убедиться Оссолинский, превосходит все мыслимые пределы.

– Добро пожаловать на родину, – бесстрастно заявил Март, еще раз подтолкнув родственника.

– Ты! – проскрипел зубами тот, но больше ничего сказать не успел, поскольку подскочившие жандармы привычным движением заломили ему руки и потащили к бронированному воронку, не давая сделать ни одного лишнего движения.

– Получите и распишитесь! – криво усмехнулся Колычев.

– Его высокопревосходительство, – не принял шутки командовавший операцией подполковник, – упоминал о бумагах, которые вам следует передать.

– Извольте, – кивнул Март, доставая с заднего сиденья знакомый портфель и картонную коробку с остальными документами.

– Это все? – пристально посмотрел на Марта жандарм.

– Пока да, – пожал плечами молодой человек. – Все доброго!

– Честь имею!

Когда-то очень давно еще прошлый император Николай Александрович Романов счел необходимым, чтобы его дети изучали не только юриспруденцию как таковую, но и правоприменительную практику. То есть работу полицейских, следственных и судебных органов. Для чего им был прочитан соответствующий курс лекций. Криминалистику наследнику престола и его братьям преподавал Джунковский. Взойдя на престол, государь не забыл бывшего наставника, и одной из привилегий престарелого генерала была возможность попадать к своему бывшему ученику без предварительного доклада.

Сегодня он воспользовался этой возможностью и преподнес его величеству весьма любопытный меморандум.

– Подлинность документов проверена? – высоко приподнял бровь царь, бегло просматривая бумаги.

– В этом нет никаких сомнений!

– А Оссолинский?

– Я и раньше не сомневался в его измене, а теперь у нас есть и доказательства, и он сам!

– Интенсивные допросы проводили?

– Нет надобности. Он и без того поет как соловей. Кроме того…

– Что?

– Есть подозрение, что подобный допрос провел наш герой!

– А он способен на такое? – изумился император.

– Боюсь, что не только на это, ваше величество!

– Но ведь пока он полезен?

– Более чем. Пилот, инженер, оружейник и целитель в одном лице. Такие таланты – редкость!

– Кстати о целительстве. Государыне явно лучше. За эдакую услугу следует наградить…

– Несомненно. Но если ваше величество позволит мне дать совет, то пожалуйте его избранницу. Это позволит избежать излишней огласки и будет приятно не только юному Колычеву, но и…

– Колчаку? – быстро спросил царь.

– Преклоняюсь перед вашей проницательностью…

– Оставьте эту лесть, сейчас не время. Впрочем, мне нравится ваша идея, однако нельзя же оставить мальчишку совсем без награды?

– Разумеется. Кстати, доктора Крылова тоже неплохо бы отметить.

– Он, кажется, не слишком благонадежен?

– Это было давно. Павел Александрович успел перебеситься и даже, я бы сказал, остепениться. К тому же царское благоволение наверняка оттолкнет от него бывших единомышленников, а сам он почувствует признательность.

– Ваши бы слова, да Богу в уши! – недоверчиво покачал головой царь. – Сколько их таких, которым следовало «чувствовать признательность», а они при каждом удобном случае гадят, и ладно бы только на меня, но ведь и на Россию!

– Вы и есть Россия! – не смог удержаться от верноподданнического возгласа генерал.