Капитан

С трудом добравшись по свежевыпавшему снегу до «Ночной Птицы», Таня принялась тарабанить по люку, стараясь привлечь внимание дежурного. Спустя некоторое время ей это все-таки удалось, и через обшивку донесся недовольный голос Дугина.

– Кого там черт принес?

– Это я, Степа, открой!

– Таня? – удивился механик. – Какая нелегкая тебя сюда принесла?

– Командир приказал. Да открывай же ты, холодно!

– Думаешь, тут тепло? – пробурчал Дугин, раздраивая мудреный механизм люка.

Наконец ему удалось справиться с запорами, и дверь с металлическим лязгом отворилась.

– Заходи, – посторонился он и вдруг понял, что в лицо ему смотрит ствол пистолета.

– Тихо! – прошипел диверсант, зажимавший рот Калашниковой. – Будешь молчать, останешься жив.

– Ладно, – только и смог выдавить из себя никак не ожидавший подобного Степан и попятился внутрь корабля.

Злоумышленников было трое. Белые маскхалаты позволили им пройти мимо обычной охраны, а мощные амулеты смогли обмануть чувствительные артефакты летающей субмарины. Прибудь Колычев на место чуть раньше, он, возможно, сумел бы обнаружить диверсантов, но сейчас его внимание было целиком занято периметром, а враг был уже внутри.

Дугин никогда не был героем. Да, ему приходилось участвовать в боях и даже абордажах, но это никогда не являлось его главной задачей. Но кое-чему служба на рейдерах его научила. И главное – никогда не допускать врага внутрь корабля. Хунхузы пленных все равно не берут, так что, если хочешь жить – дерись до последнего. Поэтому, осторожно пятясь по коридору, он поравнялся с постом управления и, резко отпрыгнув в сторону, открыл клапан аварийного закрытия люков.

Ответом ему был выстрел и острая боль в боку, но это было неважно, поскольку только что раздраенный люк с каким-то инфернальным скрежетом вернулся на место.

– Ты что сделал, гад? – удивленно спросил диверсант.

«Сам-то как думаешь?» – огрызнулся про себя Дугин, пытаясь вытащить из сбившейся назад кобуры «смит-вессон».

За этим занятием его и застала смерть. Второй раз враг не промахнулся и остался совсем один внутри незнакомого ему корабля.

– Стреляют! – первым услышал шум Вахрамеев.

– Где? – встрепенулся Витька.

«Сокол, что происходит?» – послал мысленный запрос Март.

«Несанкционированное проникновение, – после небольшой заминки ответил ему искин. – Внутри корабля посторонний. Дугин убит. Пилот захвачен».

– Но как это возможно, черт побери! – выругался Колычев.

«Мощные маскировочные артефакты, – в металлическом голосе «Птицы» появилось что-то вроде раскаяния. – Мне до последнего не удавалось идентифицировать их как врагов».

– Сколько их?

«Я вижу троих. Один внутри. Двое снаружи. Возможно, еще несколько находится рядом».

«Блокировать противника внутри корабля. Ни в коем случае не допускать в рубку управления или отсек ГДК!»

«Принято».

– Все, пошли! – приказал подчиненным Март. – Диспозиция меняется. Я не вижу врага, поэтому сначала стреляем, потом разбираемся!

– Там же Таня! – простонал Витька.

– Главное про пленных не забыть, – язвительно пробурчал дядька Игнат, сбрасывая полушубок.

Немного подумав, Колычев последовал его примеру и тоже снял пальто. Затем, переложив пистолет в карман брюк, он обнажил меч и буквально почувствовал, как тот вибрирует в предвкушении боя.

«Гун-то, ты чуешь врага?»

«Да», – едва слышно отозвался тот.

Оставшиеся снаружи бойцы передовой тройки диверсантов застыли в нерешительности. Они должны были обеспечить подход к кораблю основной группы, шедшей с мощным зарядом взрывчатки, чтобы заминировать и взорвать непонятный корабль. Но внезапное появление девушки нарушило продуманный план. А теперь их старший оказался внутри, а они – снаружи с брыкающейся пленницей на руках.

– Эй ты, тварь! – злобно прошипел один из них Татьяне. – Как открыть эту проклятую дверь? Отвечай, сучка!

– Как она тебе ответит, ты ей рот зажал? – хмыкнул второй и хотел было подойти к «Ночной Птице», чтобы постучать по люку прикладом, но не успел сделать и пары шагов, как из снежной круговерти выскочила чья-то смазанная фигура.

Лезвие гун-то мелькнуло будто молния и чиркнуло диверсанта по шее, практически отделив голову от плеч. Та некоторое время еще бессмысленно хлопала глазами и шевелила губами, желая что-то сказать и не осознавая, что все кончено, а впитавший в себя дикое количество энергии Март уже стоял напротив второго злоумышленника.

– Я убью ее! – в панике заорал тот, прижав к горлу девушки нож.

Но Март, даже на миг не задержавшись, одним длинным шагом сблизился с врагом и ударил самым кончиком клинка по руке противника. Отсеченная кисть почти отвалилась, удерживаемая лишь немногими уцелевшими сухожилиями и тонким слоем кожи на запястье, а на лицо девушки брызнула кровь из обрубка.

Почувствовав, что хватка ослабла, Татьяна дернулась в сторону, открывая державшего ее негодяя, и Колычев, сделав еще один скользящий шаг, придвинулся вплотную к раненому и, вложив силу всего тела в удар, с разгона рассек тело диверсанта от плеча до паха.